Дела давно минувших дней. Анатолий Алексеевич Гусев

Но Ярополк убил Олега! – сказал Владимир.

      – По наущению Сведельда, – упорствовал Варяжко.

      – Это не важно. Следующий был бы я.

      – Я так не думаю, но Святополк будет великим князем после тебя по праву старшинства.

      – Да, как я и обещал тебе. Я считаю Святополка своим старшим сыном. Но я собрал вас не для этого. Кто будет великим князем после меня, обсудим в следующий раз.

      – Княгине надо отдать землю её отца Рогволода, а князем в Полоцк посадить твоего сына Изяслава, – сказал молчавший до сих пор седовласый боярин Василий. – Это будет справедливо и по-христиански.

      – Я не христианин, – сказал Владимир.

      – Это не важно, – продолжил боярин. – Ятвяги и литва выползают из своих болот и нападают на земли полочан и дреговичей. У земли должен быть заступник. И это будет твой сын, внук Рогволода.

      – Это мудро и справедливо, – согласились бояре.

      – Что ж, пусть будет по-вашему, бояре, – сказал князь, – только княжить он будет не в Полоцке. Когда в последний раз отбивали набег ятвягов, я на реке Свислочь приметил место. Срубим там город, назовём Изяславль. Пусть там и княжит. А пока город строится, Рогнеда с сыном в деревеньке поживут.

      – Я думаю, – сказал Добрыня, – это всё равно, где будет стол у князя полоцкого. Пусть будет так, как хочет великий князь.

      – Пусть будет так – согласились бояре.

      – Но, – продолжил Добрыня, – две жены у тебя умерли, третья уезжает. Негоже князю без жены.

      – Греки просят у нас помощи против Варды Фоки, – сказал боярин Василий. – Если им так нужна наша помощь, пусть царь отдаст за тебя свою сестру Анну.

      – Не дадут, – возразил боярин Волк. – У греков свои законы. Царевну можно выдать замуж только за царя. А где его взять? Болгария перестала быть царством, а немецкое царство греки за царство не признают. Но, хотя, прошлый царь греков отдал за царя немцев свою сестру.

      – Ну, вот! – сказал боярин Василий. – Отдал же! И нам отдадут. Хорошо попросим и отдадут.

      Владимир улыбался.

      – Так у нас князь, а не царь, – сказал боярин Волк.

      – Только наше княжество побольше немецкого царства будет, – сказал Добрыня.

      – И посильней, – добавил Владимир. – За помощью греки не к немцам, а к нам обратились. Можно и посвататься.

      – Царевне, правда, двадцать пять лет, – сказал боярин Волк, – стара.

      – Ничего, – улыбнулся тридцатилетний великий князь. – Польза-то хоть будет от этой женитьбы?

      – Это потом можно обсудить, – сказал Добрыня.

      Солнечным утром Владимир провожал бывшую жену и сына.

      – Сын, – сказал Владимир, – ты правильно поступил. И впредь всегда защищай свою мать, свою землю и всех, кто тебе дорог. И я буду гордиться тобой.

      Рогнеда стояла гордая в соболиной шубе и шапке, из-под намётки выбилась прядь золотых волос, глаза большие васильковые, губы алые.

      «Какая красивая у меня жена, оказывается, была, что ж я раньше-то не замечал?» – с запоздалой горечью подумал