Тринадцатое дитя. Эрин А. Крейг

цокнул языком. – Я понимаю, сейчас это кажется трудным, но я в тебя верю и знаю, что ты способна помочь этому человеку. Так что… давай. Приступай.

      У меня за спиной фермер издал истошный вопль боли, его руки судорожно забились, как у сломанной марионетки.

      – Зачем ты притащила с собой этого дьявола? – закричал он и, собрав последние силы, швырнул в моего крестного вонючую подушку. Его снова стошнило, и он упал на постель, спрятавшись под грязным одеялом. – О, богиня Священного Первоначала, спаси меня от этого чудовища!

      – Он не чудовище! – крикнула я, сердито ударив по изголовью кровати. Я хотела, чтобы шум прекратился. Чтобы больной перестал издавать эти ужасные звуки. – Не называй его так!

      Несмотря на хаос, тяжесть ситуации, истошные вопли и вонь, Меррик мне улыбнулся. Он прикоснулся к моей щеке, заставив поднять голову и посмотреть ему в глаза.

      – Ты неплохо справляешься, Хейзел.

      – Нет! Что тут хорошего?

      Фермер бился в конвульсиях и кричал об огне преисподней, который испепелял его заживо. Он разговаривал с кем-то, кого не было в комнате, и я с мольбой посмотрела на крестного, не зная, что делать.

      – Сосредоточься, – сказал он, и его голос показался мне невыносимо спокойным. – Найди внутреннее равновесие и попробуй еще раз.

      Я тихо всхлипнула:

      – Я не могу. Не хочу. Ты можешь сам вылечить его? Пожалуйста, вылечи его. А потом мы вернемся домой, и я просто… – Я осеклась, ненавидя себя за трусость.

      Меррик покачал головой:

      – Здесь все подсказки, Хейзел. Нужно только внимательнее смотреть.

      – Я не хочу смотреть, – призналась я, и у меня на глаза навернулись слезы.

      Крестный долго молчал, и я начала думать, что он понял свою ошибку: я не целительница. И никогда ею не стану. Он отменит все, и мы вернемся домой. В моем сердце затеплилась надежда. Я ждала, что Меррик признает свою ошибку.

      – Если ты так торопишься сдаться, тогда прикоснись к нему и посмотри на это по-другому.

      Моя надежда угасла, как крошечный язычок пламени, залитый холодной водой. Он хотел, чтобы я использовала дар. Волшебство.

      – Я не хочу. – Мой голос был слабым и тонким, полным презрения к себе.

      Меррик вздохнул и отошел в дальний угол, давая мне больше пространства для действий, а сам занимая выгодную позицию, чтобы наблюдать за происходящим.

      – Мы не уйдем, пока все не закончится, – сказал он, скрестив руки на груди. – Так или иначе. Либо ты его вылечишь, либо он умрет в муках. Решать тебе.

      Меня пробрала дрожь. Передо мной стоял невозможный выбор. Я не хотела, чтобы этот человек умер. Но и боялась его спасать.

      – По крайней мере скажи, что ты видишь. – Меррик решил испробовать новый подход. – Не обязательно к нему прикасаться. Просто скажи, что ты видишь.

      Я нехотя посмотрела на больного. Я видела хаос. Предельное отчаяние. Я видела самое страшное, на что способно смертное тело, извергавшее свое содержимое в этой душной вонючей комнате.

      – Для начала сосредоточься на мелких деталях, – подсказал Меррик, увидев