Поэтические переводы. Ирина Белышева

вновь наступила. Стал я думать: «Что за диво?

      Отчего же он всегда отвечает «Никогда»?

      Так сидел я, вопрошая, сам себя в душе пытая.

      Зорким глазом, чёрным глазом друг разглядывал меня

      И пронзал мою он душу! Больше я его не слушал,

      На подушки опустился, в бархат голову клоня

      В полудрёме. Свет пробился… Вспоминал я, как она

      Здесь склонялась иногда… Ах, теперь уж никогда…3

      Помню, воздух вдруг сгустился, благовонный дух пролился,

      Предо мною опустился на пол звонко Серафим.

      Грешен я, но ангел всё же мою келью посетил…

      Пусть страдал, но с этих пор, я забуду о Ленор…

      Ах, испить, испить непента4 и не думать о Ленор…

      Передышка это, да? Каркнул Ворон: «НИ-КАГ-ДА!»

      «Злой пророк! Отродье Беса! Нечисть ты, а не повеса!

      Дьявола в ночи засада! Где бальзам из Галаада5?

      Исцеленье где? Молчишь! Что ж! Сейчас заговоришь!

      Будет ли награда мне – там, за муки на земле?

      Долгожданная награда за мученья злого Ада

      Будет ли, скажи! Когда?» – Каркнул ворон: «НИ-КАГ-ДА!»

      «Злой пророк, отродье беса, ведь и ты чуть-чуть повеса…

      Заклинаю всем святым: Богом, небом золотым,

      Всем, что дорого тебе, смилуйся, поведай мне!

      Там в Раю, когда умру тихим часом по утру,

      Встречу ль я Ленор свою, чтобы с нею быть всегда,

      С ней остаться навсегда?» – Каркнул Ворон: «НИ-КАГ-ДА!»

      «Что ж, сказал ты этим всё, о исчадие твоё!

      Врать мастак, и я простак, коль поверил во враньё!

      А теперь, прошу покорно, чтобы тотчас же проворно,

      Не теряя ни пера, испарился без следа!

      Вынь из сердца злобный раж! Возвращайся лживый паж,

      Прочь, к Плутона берегам!» – Каркнул Ворон: «НИ-КАГ-ДА!»

      Замер грозно вещий Ворон, странный Ворон, чёрный Ворон.

      На карнизе под лампадой тень по полу распростёр,

      Будто траурный шатёр, слившись с бледною Палладой,

      И тяжёлым птичьим взглядом, как у Демона, в упор,

      Душу запер мне в шатёр. И душа моя с тех пор

      Там осталась… Навсегда… Не воспрянет НИКОГДА…

      Червь-победитель6

      «Ни ангелам, ни смерти не предает себя всецело человек, кроме как через бессилие слабой воли своей»7

      Взгляни же! Царственная тьма

      Последних горьких лет,

      И стаи ангелов в слезах

      Глядят на этот свет,

      Следят за фарсом глупых грёз —

      То страхов, то афер.

      Невидимый оркестр донёс

      Прерывный голос сфер.

      Там мимы в образе богов

      Бормочут в высоте.

      Марионетки дураков

      Хлопочут в суете.

      Здесь торг бессмысленных вещей,

      И декораций слом,

      И грифов скопище теней,

      В круженье

3

Включение изображения гравюры Линтона Уильяма Джеймса. Художник Пикерсгилл Фредерик Ричард (1820—1900). Из открытой библиотеки Калифорнийского Университета. Молодая женщина сидит в кресле с книгой на коленях и опирается головой на подушку, прислоненную к стене рядом с ней. Она выглядит так, будто спит, хотя бабочка над ее головой указывает на её уходящую душу.

4

Непенф, непент, непента, непентес (греч. νηπενθές, от «πένθος» – грусть и отрицательной приставки «νη-» – не) – зелье, трава забвения, в древнегреческой мифологии и литературе – происходящее из Египта лекарство от грусти, своего рода антидепрессант, средство, чтобы забыть неприятности.

5

Галаадский бальзам – был лучшим средством для лечения ран, в том числе душевных.

6

Использовано изображение иллюстрации Янины Гриневич к поэме Э. А. По «Червь-победитель». Свободное обращение в сети Интернет.

7

Джозеф Гленвилл. В книге «Триумф саддукеев» (1681) Гленвилл, опираясь на свидетельства очевидцев, защищал веру в привидения, полтергейст, левитацию и колдовство. Тем самым он хотел доказать реальность потустороннего мира и опровергнуть атеистический материализм. Эти слова, наряду со стихотворением, вошли в произведение Э. По «Лигейя». Изречение Гленвилла, в частности, вошло в рассказ в качестве эпиграфа к нему.