Отбор пяти колец. Северина Мар

и шторки держатся крепко, села верхом.

      По широкой улице медленно двигались повозки, кареты и такие же, как и Агата всадники, то и дело создавая заторы на перекрестках. Запряженные фернали, возмущенно клокотали, а двое самцов едва не подрались между собой.

      До улицы, на которую ей указал хозяин постоялого двора, Агата добралась когда солнце стояло уже высоко. У нее оставалось всего пара монет, и надо было раздобыть еще.

      На узкой, но шумной и многолюдной улице, рядами тянулись лавки старьевщиков и ростовщиков.

      Агате пришлось спешиться и оставить Фифи возле общей ферновязи, где уже были привязаны две скромные серые самочки, которые тревожно заклокотали, когда к ним присоединилась более крупная и яркая соплеменница.

      – Веди себя хорошо, я скоро вернусь, – заверила Агата прежде чем отойти, бережно прижимая к боку мешок, который она взяла с собой.

      Прогулявшись по улице и осмотревшись, она выбрала самую респектабельную на вид лавку на витрине которой были красиво разложены серебряные ложки, шкатулки, ручные зеркала и гребни.

      Когда она вошла внутрь, над ее головой задорно зазвенел колокольчик.

      – Чем могу служить, госпожа? – поинтересовался стоящий за прилавком господин средних лет, с острой как коготь фернали, короткой бородкой.

      – Я хотела бы кое-что у вас заложить, – ответила Агата. – Уверена, вас это заинтересует.

      Она достала из мешка бережно замотанных в ткань кукол.

      Их было три, и каждая была настоящим произведением кукольного искусства. Отец выписывал их из столицы в подарок Агате, а мачеха каждый раз ворчала, что вместо того, чтобы тратить монеты на ерунду он мог бы купить ей колье, или заказать целый новый гардероб Веронике, которая росла быстрее, чем розы у них в саду.

      Отлитые из фарфора личики были самой тонкой работы, локоны изготовлены из настоящих человеческих волос, руки и ноги сгибались на шарнирах, а наряды в точности повторяли настоящие одеяния дракона-императора.

      Владелец ломбарда изучал их с равнодушным и немного презрительным лицом. Взял по очереди каждую куклу в руки, заглянул в стеклянные глаза, погладил по волосам, а с одной из них зачем-то стянул штанишки.

      Агата нетерпеливо ждала, переминаясь с ноги на ногу.

      – Три серебряных за каждую, – сказал он, наконец.

      – Простите, я кажется вас не расслышала, – Агата нервно сглотнула.

      Она не знала сколько эти куклы стоили, но была уверена, что гораздо больше.

      – Три серебряных, итого будет девять за всех, – повторил лавочник, собираясь, уже убрать кукол под прилавок.

      – Постойте, постойте! – поторопилась остановить его Агата, вцепившись в кукол. – Они должны стоить дороже.

      – Больше не дам. Если что-то не устраивает можете пожаловать в другую лавку, – задрав подбородок отрезал лавочник, и словно забыв об Агате, отвернулся от нее и принялся протирать серебряные ложки мягкой тряпочкой.

      Засунув кукол обратно в мешок, Агата с возмущением выскочила