Гора Мертвецов. Мила Бачурова

компьютер в ждущем режиме, а мышка чувствительная. В датчике глюкануло что-то – он и проснулся. Хотите, выключу?

      – Нет! Не надо ничего здесь трогать! Я сама ни к чему не прикасаюсь, всё оставила, как было при нём! Не убираюсь даже!

      – Всё-всё, не трогаю.

      – А грохотало-то что?

      – Я ничего не слышал. Вам показалось. Такое бывает. Я вас очень хорошо понимаю, это тяжело…

      – Молодой человек, я не сумасшедшая!

      – Я этого и не говорю. Нина Фёдоровна, давайте вернёмся в кухню. Закончим быстренько – и я вас оставлю, не буду больше досаждать. Хорошо? Пойдёмте…

      Не так уж важно было, какие слова Саша говорил. Интонациями он владел на божественном уровне. И Нина Фёдоровна сдалась. Закрыла дверь.

      Вероника выдохнула.

      Только сейчас обнаружила, что всё это время включённый в телефоне фонарик работал, но, по счастью, она зажала его ладонью. Вот же балда!

      Убрала руку, и бледный луч осветил самый дальний угол подкроватного пространства. Там, за тарелкой и грудой скомканных салфеток, о предназначении которых Вероника предпочла не задумываться, лежало что-то, показавшееся конфетой.

      Протянув руку, Вероника взяла странный свёрток хрустящего целлофана. Правда, что ли, конфета? Но форма какая-то неправильная. Надкусанная конфета? От Пашки можно ожидать всего, конечно…

      Ладно. Раз ничего больше не нашла – заберёт хотя бы это.

      Вероника вылезла на свет божий, встала и подошла к двери. О чём-то бубнили в кухне Саша и Нина Фёдоровна.

      «Пошуми чем-нибудь», – набрала она сообщение.

      – Нина Фёдоровна, можно вас попросить стакан холодной воды?

      – Так вы же чай пьёте.

      – Да у меня от чая сушня… Эм… Обезвоживание начинается. Язык как наждачка, такая вот ерунда с детства.

      Нина Фёдоровна встала, скрипнув табуретом. Зашумела вода.

      Вероника повернула ручку, открыла дверь и прошмыгнула в прихожую. Но когда потянула дверь за собой, вода перестала течь.

      Захлопнуть не получится… Да и ладно. Подумает, что сама не закрыла. Главное – свалить отсюда куда подальше.

      Вероника осторожно выглянула из-за косяка. Нина Фёдоровна забрала у Саши стакан и отошла к раковине сполоснуть его.

      Одним решительным броском Вероника достигла входной двери, выскочила на площадку и притворила за собой дверь. Не успела перевести дух.

      – Ой, а вы кто?!

      Вероника обернулась и уставилась на спускающуюся сверху соседку со смутно знакомым лицом. И озадаченное лицо той вдруг словно осветилось.

      – Верочка, это ты, что ли? Ой, какая же ты выросла! Сто лет тебя не видела. Мама-то как?

      Вероника понятия не имела, кто эта женщина, не знала, почему вдруг оказалась «Верочкой», и не знала, что ей сказать, чтобы женщина просто отвязалась. Тут, как будто этого было мало, из-за двери послышался голос Нины Фёдоровны:

      – Ох, боже мой. Это что же – дверь, что ли, не закрыли?

      И – шаги.

      Если до сих пор Вероника чувствовала себя, как олень, застигнутый на ночной дороге светом фар, то сейчас неожиданно успокоилась. Глядя на застывшую