Список кораблей: Мрайсикая. Сокол Рита

как ребенок, – он откинулся на спинку дивана и говорил, неотрывно смотря на неё, – Знаешь, когда я был ребенком, мне нравилось брать лупу и жечь лучом мелких тварей. Отрывать им крылья и смотреть как они бегают и прыгают в ужасе, что не могут подняться в воздух и корчатся от боли. Или рвать цветы, а потом расщеплять их на тонкие ломтики чтобы от них остался только скелет. Я делал это не потому, что я злой, а потому, что мне нравился сам процесс. Эти действия не имели конкретной цели или причины. Я делал это, потому что мог и хотел, и только потом мне рассказали о морали и почему это неправильно. Меня научили думать о том, какие это даст последствия и что испытывают твари после моих легкомысленных действий. Солнце такой сейчас – у него нет конкретной цели, он делает всё, что делает, потому что может и хочет. Он не думает о последствиях, не думает о нас. Сомневаюсь, что ему вообще кто-то интересен. Разумники, которые так погружены в собственные интересы, обычно не замечают вокруг себя ничего, кроме того, что делают.

      Он отправил сообщение и стал выжидать.

      Он видел с какой скоростью меняется выражения на лице Касарай. Она злилась, потом испугалась, потом злилась ещё больше, под конец её лицо переменилось и взгляд стал злым. Она с удивительной быстротой напечатала ему ответ:

      Касарай:_Ты не прав!_

      Свирэд тяжко вздохнул.

      Получи он такой ответ от Грумппира или Харды он бы взбесился, но только не от Касарай. В общении с ней ему было проще держать себя в руках и злость копилась медленнее. Он спокойно набирал ей следующий ответ, хоть в его голосе заметно слышалось напряжение:

      – Ты не видишь, ты не опытна, – он отправил ей сообщение, и оно всплыло поверх того, что она сейчас набирала; сразу начал записывать следующее, – Думаешь, он способен сопереживать? Брось! Он даже не разозлился, когда я сломал его турель – крайне неестественная реакция! Либо он псих, либо совершенно бесчувственный и его добродушие только маска чтобы не стать изгоем.

      Сообщение дошло до Касарай, и она остановилась печатать своё сообщение. Подняла на Свирэда испуганный взгляд. Свирэд нахмурился при виде его, по-собачьи облизнул губы и зажав кнопку записи, продолжил:

      – Я забочусь о тебе, – и поспешил уточнить, – О всех вас. Да, я злой. Но я вынужден. Поэтому и говорю тебе сейчас прямо пока ты сильнее к нему не привязалась, – он нагнулся ближе, неотрывно смотрел на неё и, если бы Касарай не была так напугана, то заметила в этом взгляде доброту; жесткую и колючую, оставляющую кровоточащие раны, но всё-таки доброту, – Оставь его, Касарай. Это чудище само себе выроет могилу, мне даже вмешиваться не обязательно. Я вижу, ты изменилась из-за него, но он тебя не полюбит. Такие не умеют любит. Я знаю, я много встречал похожих на него.

      Касарай бегло пробежалась по его сообщению, а потом посмотрела на него напугано и печально, её «лепестки» плотно прижались к голове. Потом мотнула головой, рассердилась, приоткрыв рот в едва слышном стоне, вскочила на ноги и поднесла к лицу Свирэда свой коммуникатор с сообщением:

      Касарай:_Ты не прав!_

      А потом рывком поднесла его ещё