Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник). Рафаэль Сабатини

Поэтому Али, получивший строгий наказ отобрать самый крепкий товар, за единственным исключением, без промедления приступил к делу.

      – Такие парни мне нужны на весла к Сакр-аль-Бару, – напустив на себя важный вид, громко объявил он.

      Весь базар обернулся к офицеру Оливера-рейса, одному из тех корсаров, что были гордостью ислама и грозой неверных, и он буквально купался в восхищенных взорах толпы, обращенных на него.

      – Они прямо созданы для доблестного труда на веслах, о Али-рейс, – ответил дадал со всей возможной торжественностью. – Что ты за них дашь?

      – Две сотни филипиков за пару.

      Дадал торжественно двинулся дальше. Невольники последовали за ним.

      – Мне предлагают двести филипиков за пару самых сильных невольников, какие милостью Аллаха когда-либо попадали на этот базар. Кто прибавит еще пятьдесят филипиков?

      Когда дадал поравнялся с дородным мавром в голубой развевающейся селаме, тот поднялся со своего места на ступенях водоема. Невольники почуяли покупателя и, предпочитая любую работу участи галерных рабов, принялись целовать руки мавра и ластиться к нему, как собаки.

      Спокойно, с чувством собственного достоинства мавр ощупал их мускулы, затем раздвинул им губы и осмотрел зубы и рот.

      – Двести двадцать филипиков за пару, – сказал он, и дадал со своим товаром пошел дальше, громко выкрикивая новую цену.

      Так дадал обошел водоем и остановился перед Али:

      – Теперь их цена двести двадцать филипиков, о Али. Клянусь Кораном, такие невольники стоят по меньшей мере триста! Что ты скажешь на триста филипиков?

      – Двести тридцать, – прозвучал короткий ответ.

      И снова дадал направился к мавру:

      – Мне предлагают двести тридцать, о Хамет. Не прибавишь ли ты еще двадцать?

      – Только не я, клянусь Аллахом, – ответил Хамет и сел. – Пускай он их и забирает.

      – Еще десять филипиков, – уговаривал дадал.

      – Ни аспера.

      – В таком случае они твои, о Али, за двести тридцать филипиков. Благодари Аллаха за выгодную сделку.

      Нубийцев передали людям Али, и помощники дадала подошли к корсару получить плату.

      – Подождите, подождите, – остановил их Али. – Разве имя Сакр-аль-Бара не достаточное ручательство?

      – Деньги должны быть уплачены, прежде чем купленный невольник покинет базар, о доблестный Али. Таков закон, и его нельзя нарушать.

      – И он не будет нарушен, – нетерпеливо ответил Али. – Я заплачу до того, как их уведут. Но мне нужно еще несколько невольников. Прежде всего – вон тот молодец. У меня есть приказ купить его для моего капитана. – И он указал на стоявшего рядом с Розамундой Лайонела – воплощение удрученности и тщедушия.

      В глазах дадала сверкнуло презрительное удивление, но он поспешил скрыть его.

      – Привести сюда этого желтоволосого неверного, – распорядился он.

      Корсары положили руки на плечи Лайонела. Он безуспешно пытался сопротивляться, но тут все заметили,