В ночи. Евгений Васильевич Абрамович

со спиртным.

      – Нет! – вопил Джуз. – Нет! Нет-нет-нет! В такой день! Почему они решились на это именно сегодня? Я гоняю в город по десять грузовиков в день, почему именно этот, мать их!? Чертовы жиды! Рамон Лернер поплатится! Я ему своими руками яйца отрежу! Затолкаю ему в глотку его вонючий обрезанный хер! Именно сегодня! В такой день!

      Анж, вызванный по тревоге к боссу, смотрел на погром с неподдельным испугом. Ничего не понимая, он трясся мелкой дрожью, как провинившийся ученик в кабинете директора. Фануччи тяжело опустился на край письменного стола, несколько минут молча сидел, опустив подбородок на грудь, думал о чем-то. Поднялся и подошел вплотную к Анжу, крепко схватил рукой за шею, начал тихо по-заговорщицки шептать.

      – Анжело, мальчик мой, вся надежда только не тебя. Делай, что хочешь, но найди мне то, что у меня украли. Эти чертовы бочки не могли провалиться сквозь землю. Наверняка кто-то о них слышал. Возьми ребят покрепче и езжай к тому цветочнику, шестерке Лернера. Он знает обо всем, что творится в Чикаго. Выбей из него все дерьмо, но добудь информацию. Все нужно сделать, как можно быстрее, без лишнего шума. Ты понял меня?

      – Да, босс.

      – После того, как справишься, а я уверен, что ты справишься, проси, что хочешь. Я сделаю тебя капо, отдам долю в семейном бизнесе, дом на Сицилии. Но до того момента ты не спишь, не ешь и не трахаешься. Ты ищешь! Если надо, убей каждого второго в этом сраном городе. Ясно?

      – Да, босс, – на автомате повторил Анж.

      Джуз Фануччи был немолод, ему перевалило за шестьдесят. Но раньше возраст выдавали в нем только тронутые сединой волосы, всегда тщательно напомаженные и зачесанные назад. Даже морщины на бледном, постоянно серьезном и сосредоточенном лице были похожи на россыпь тонких паутинок. Но сейчас перед Анжем стоял как будто совсем другой человек, дряхлый старик, измученный жизнью, тревогами и бессонницей. Что-то серьезно подпортило нервы дона. Черт бы с ним, думал про себя Анж, со спиртным. Каких-то две бочки, подумаешь. Бутлегеры частенько воруют друг у друга товар. Фануччи ежедневно поставляет в город в десять раз больше. Прибыль быстро покроет такую пропажу.

      Однако он не решился сказать об этом дону. Стоял погруженный в себя, слушая монотонное бормотание и наставления старика. Только изредка кивал и произносил коронное «Да, босс».

      Покинув кабинет, он выдохнул с облегчением, но тревога Фануччи передалась ему.

      Постояв немного в коридоре, он вышел на улицу, где уже ждал Джонни на верном «Форде».

      – Заводи, – на ходу сказал Анж приятелю, – надо навестить одного любопытного еврея.

      *

      После посещения Михельсона они долго кружили по центру, сбросить возможный хвост. Плюс ко всему нужно было время подумать. За окнами «Форда» сверкал огнями ночной, никогда не спящий Чикаго. Кинотеатры и рестораны, влюбленные парочки, копы, шлюхи и сутенеры. Бандиты и те, кто хотел на них походить. Ночью город кипел жизнью, по утрам выплескивая на улицы кровь, трупы и пьяниц из подпольных баров. Яркие неоновые вывески переливались всеми цветами радуги,