В ночи. Евгений Васильевич Абрамович

мы ненадолго.

      Гости подошли вплотную.

      – Какой-то срочный заказ? – Хаим улыбнулся еще шире и примирительно опустил ладони на прилавок. – У вас, видимо, праздник. Такие красавцы не являются в цветочные лавки поздним вечером просто так.

      Итальянец задумчиво рассматривал цветы. Громила рядом с ним не проронил ни слова, стоял, как статуя. Только улыбался нехорошей улыбкой, от которой у Хаима по коже пошли неприятные мурашки.

      – Да, – согласился коротышка. – Пожалуй, что и праздник. Нежданный. Знаете, как бывает в наше время – сегодня свадьба, завтра похороны…

      Хаим напрягся. В любую секунду он готов был нырнуть вниз, за обрезом.

      – Но перед тем, как перейти к делу, – продолжал «покупатель», – мы с моим другом хотим передать привет.

      Привет от итальянцев. Ничего хорошего это не предвещало. Хаим всегда отличался хорошей реакцией и не растерял ее с годами, но здоровяк оказался быстрее. Откуда-то из-за пазухи его пиджака со скоростью молнии появился длинный армейский нож и за долю секунды пробил правую ладонь Хаима, пригвоздив ее к прилавку.

      – Привет от Джуза Фануччи! – прошипел головорез низким хриплым голосом.

      Хаим закричал от боли и неожиданности. Машинально он потянулся левой рукой к оружию.

      – Держи руки перед собой, Михельсон, и без фокусов, – коротышка взялся за рукоять ножа и легонько пошевелил ее, Хаим взвыл. – Мы знаем кто ты. И знаем, что ты много знаешь. Перейдем к делу, грузовик со спиртным вчера ночью. Налетчиками были парни Лернера. Где грузовик сейчас?

      Вместо ответа Хаим разразился проклятиями.

      – Грязные итальянские гомики! Макаронники вонючие! Вы за это ответите. Рамон отрежет вам яйца за нарушение перемирия.

      – О каком перемирии речь? Все жиды в Чикаго вооружены не хуже экспедиционного корпуса во Франции. Повторяю вопрос, где вчерашний грузовик?

      Коротышка начал вращать рукоять ножа еще сильнее. Здоровяк молча достал пистолет и приставил холодное дуло Хаиму ко лбу. По прилавку уже расползлась приличная темно-красная лужица, тонкие струйки стекали на пол. Несчастный цветочник перешел на идиш. На древнем языке он проклинал своих мучителей на вечные страдания.

      – Говори по-английски, жид! Мы в Америке. Даже такой тупоголовый макаронник, как я, это понимает. Ну!

      Хаим больше не мог терпеть.

      – Долина! – выдохнул он. – Заброшенные склады в ирландском квартале! Один из них. Это все, что я знаю. Грузовик со спиртным не сама цель. Это отвлекающий маневр. Сигнал к началу войны.

      – Отлично! – коротышка хищно улыбнулся и с усилием выдернул нож.

      Цветочник попытался опять дотянутся до заветного дробовика, но итальянцы снова оказались проворнее. На него смотрели уже два пистолетных дула.

      – Э нет, пархатый, – с лица мелкого не сходила усмешка. – Руки перед собой. Впрочем, уже не важно.

      Хаим Михельсон услышал только первый выстрел, после была только