Разрушитель кораблей. Паоло Бачигалупи

надо будет придумать план. Чтобы получить долю и от всего остального.

      Удача и мозги. Надо быть не только везучим, но и умным.

      Проблема в том, что добыча слишком велика, чтобы на нее хватило мозгов.

      Обнаружив еще одну каюту, он распахнул дверь пинком. Странная каюта, полная пластмассовых кукол и отсыревших мягких игрушек. Блестящие деревянные поезда, очень похожие на настоящие, на магнитной подушке. Рваная картина на стене: клипер, может быть этот самый, видный с большой высоты. Запрокинутые лица. Художник хорош, картина очень похожа на фотографию. На мгновение Гвоздарь даже испугался, что может упасть прямо в картину и оказаться на палубе целого и невредимого клипера. Свалиться на головы всем этим щеголям, спокойно глядящим вверх.

      Его замутило. Отвернувшись от картины, он осмотрел каюту. В противоположной стене еще одна дверь. Гвоздарь прополз вдоль стены, которая стала полом, и с трудом отворил.

      Спальня. Везде одеяла, пледы и огромная сломанная кровать. И скрюченная девочка. Красивая. С широко открытыми черными глазами.

      У Гвоздаря перехватило дыхание.

      Даже мертвая, вся в синяках, придавленная кроватью и кучей других вещей, она была красива. Черные волосы закрыли лицо, словно мокрая сеть. Черные глаза спокойно смотрят в никуда. Блузка из необычной ткани, состоящей из цветных и серебряных нитей, изорвана и мокра. Совсем юная жертва, не как капитан и полулюди. Может, как Пима. Богатая девочка. С бриллиантовой сережкой в носу.

      Гвоздарь позавидовал бы ей, будь она жива.

      – Еще труп! – крикнул он Пиме.

      – Опять получеловек? – спросила та.

      Гвоздарь не ответил. Он не мог отвести глаз от девочки. Сзади послышался шум, затем появилась Пима.

      – Черт, как плохо, – сказала она.

      – Хорошенькая, да?

      – Не знала, что ты любишь покойниц, – засмеялась Пима.

      Гвоздарь скривился от отвращения:

      – Если я вдруг захочу девку, на берегу полно живых.

      Пима ухмыльнулась:

      – Ага, только эта не съездит тебе по морде, как было с Лунной Девочкой, когда ты пытался ее поцеловать. У этой, наверное, холодные губы. Поцелуй ее, и она утащит тебя на весы Бога-Мусорщика.

      – Фу!.. – поморщился Гвоздарь.

      Пима слишком много времени провела с утильщиками и переняла у них довольно сомнительное чувство юмора.

      – На ней золото, – заметила Пима.

      Гвоздарь все смотрел в черные глаза, но Пима была права. Золото на тонкой смуглой шейке, золото на пальцах. Если золото настоящее, то оно куда дороже всего, что уже найдено.

      Они поползли по обломкам к трупу. Девочку завалило мебелью. Мебель не была закреплена – неужто мажоры возомнили, что шторм не посмеет сдвинуть с места их вещи? Как будто они боги и не просто узнают погоду заранее благодаря своим приборам и спутникам, а могут приказывать ей.

      При виде искалеченного тела богатой пассажирки Гвоздарь поежился. Это урок, такой же серьезный, как те, что давала мама Пимы. Урок взрослой жизни. Гордыня