Игра без правил. Владимир Гурвич

как раз это и спасает.

      – Между прочим, я тебе не изменял, хотя возможностей было выше крыши, – вдруг зло проговорил Лобанов.

      – Ты считаешь это своей величайшей заслугой, за которой надо давать орден. Но от того, что ты не изменял мне, я не чувствовала себя более счастливой. Мне хотелось новых ощущений и впечатлений, а из твоей верности ничего нельзя было выжить нового. И еще мне до смерти надоело наблюдать за твоими новыми вечными начинаниями. И при этом с каждым годом мы жили все хуже и хуже. Ты не в состоянии обеспечить семью, так как мне нужно.

      В этом она права, подумал Лобанов. Может, это единственная удача последних месяцев, что они, наконец-то, разводятся.

      – Нечего сказать, – произнесла довольная Светлана. – Так что у нас единственная дорога – через эти двери, – кивнула она на вход в суд. Она посмотрела на часы. – Два часа, пора.

      – Да, пойдем, – кивнул он головой.

      – Не оставила ли я дома паспорт? – Светлана открыла сумочку, нашла документ, затем извлекла из нее какой-то конверт. – Совсем забыла, тебе же пришло послание. – Она протянула его ему.

      На конверте золотыми каллиграфическими буквами было выведена надпись: «Его сиятельству князю Лобанову-Тверскому».

      Светлана с любопытством взглянула на него.

      – Кто-то впервые вспомнил о твоем знатном происхождении.

      Он положил конверт в карман.

      – Потом прочту, сейчас у меня другие дела…

      Процедура развода заняла немного времени. Привыкшая к таким процессам судья, задала несколько дежурных вопросов, не надолго удалилась, затем, вернувшись, вынесла вердикт: их брак больше не существует, отныне они не муж и жена, а чужие друг другу люди.

      Они вышли на улицу.

      – Ну, все, с этим делом, слава богу, покончили – сказал он, немного удивляясь своему спокойствию. – Поеду по своим делам. В ближайшие дни обсудим, как будем делить квартиру, имущество и все остальное вместе нажитое.

      Лобанов махнул рукой и направился к машине.

      – Это все, что ты хочешь мне сказать, – догнал его ее голос.

      Он остановился.

      – Знаешь, я вдруг понял, что я тебе совершенно не хочу ничего больше говорить. Как здорово, что отныне я не твой муж и не должен отдавать тебе никаких отчетов.

      Лобанов увидел, как покрылось лицо Светланы бурыми пятнами обиды. Раньше это предвещало скандал. Но сейчас это зрелище его уже не беспокоило, гораздо больше сейчас его интересуют другие дела. Он сел в машине и поспешно отъехал от ЗАГСа.

      Лобанов проехал немного, всего один квартал. Он остановил машину и развернул конверт.

      Вязь письма занимала всего несколько строчек короткого текста. Вернее, это было не письмо, а приглашение. «Ваше сиятельство! Его сиятельство князь Лобанов-Тверский Дмитрий Львович имеет честь пригласить вас на прием, который состоится 5 июня сего года по случаю его возвращения на историческую Родину». Далее следовали время и адрес, где должно было состояться это знаменательное событие.

      Да