Мама для наследного принца. Три шанса попаданки. Екатерина Руслановна Кариди

все задуманное удалось. Дальше видно будет. Многое будет зависеть от того, как пройдет этот прием в саду.

      Не успела она додумать, как в помещение опять просочилась прислужница и посеменила к ней. Склонилась низко и пошептала:

      – Государыня, к вам пожаловала наложница Джиао.

      Ей показалось, она ослышалась. А прислужница склонилась ниже и добавила:

      – Наложница Джиао стоит снаружи.

      И? – хотелось спросить. За каким чертом ее принесло? Пришла насладиться победой и потоптаться на гордости императрицы, повернуть кинжал в ее сердце? Будь на ее месте настоящая Лоан, действительно любившая мужа, было бы тяжело.

      Но она и есть Лоан.

      С той лишь разницей, что император Гуауэй для нее никто, пустое место. Она здесь только из-за ребенка. И если ради этого придется проявлять дипломатическую гибкость, она на это пойдет.

      «Госпожа, ты можешь не принять ее», – прозвучал голос личного стража, стоявшего рядом.

      Ну почему же, ей было интересно, что эта девица запоет. Саша выпрямилась на своем неудобном диванчике, подобии «домашнего трона», и кивнула:

      – Пусть войдет.

      Прислужница поклонилась и вышла, а через минуту раздался мелодичные перезвон золотых цепочек и легкий шелест шелков. В помещение вплыла, иначе не назовешь, изящная красавица. Вплыла и коротко поклонилась, прикрывая кончиками длинных, тонких пальцев губы, расплывающиеся в улыбке. Тихий серебристый смешок.

      – Почтительно приветствую государыню императрицу, – проговорила нараспев.

      Вот только во взгляде подведенных глаз и намека на почтение, одна насмешка. Да, эта девушка была красива. Красивая, яркая и опасная, как ядовитое насекомое. И совершенно точно пришла сюда пометить территорию.

      Саша изобразила благосклонный кивок. Показала Джиао на одно из кресел, повернулась к прислужнице:

      – Принесите чай.

      И перевела взгляд на наложницу. А той, похоже, очень хотелось увидеть ревность и покопаться в ране.

      – Моя государыня, я позволила себе принести сладости. Они великолепны, – пропела Джиао и невероятно изящно изогнулась, подзывая знаком свою служанку, стоявшую в дверях. – Государь распорядился послать их мне с утра.

      А вот это было уже оскорбление.

      Прийти к ней и принести объедки?!

      Звенящая тишина повисла в помещении, прислуга замерла, а наложница продолжала улыбаться, всем своим видом показывая – ну, что ты мне сделаешь? Крайняя наглость или глупость. Но глупой эта девица не выглядела, а ее поступок был чистейшей провокацией.

      Злость поднялась горячей волной, однако Саша не изменилась в лице.

      – Ты очень заботлива и щедра, Джиао, – кивнула она и повернулась к своей придворной даме. – Раздайте девушкам в гареме. Пусть они тоже попробуют сладости от личного повара императора.

      – Да, ваше величество, – придворная дама тут же поклонилась.

      Блюда сразу унесли, а она взглянула на Джиао и проговорила как ни в чем не бывало:

      – У меня для тебя хорошая новость. Государь очень доволен тобой. И выделил для тебя двойное вознаграждение.

      Наложница