Мама для наследного принца. Три шанса попаданки. Екатерина Руслановна Кариди

наследника. Ее семья сыграла не последнюю роль в том, что из всех принцев именно Гаууэй получил трон.

      Она зашла и склонилась, как того требовал этикет:

      – Приветствую ваше величество.

      Ее муж… Муж Лоан сидел за столом, при виде ее недовольно взглянул из-под бровей. На ее приветствие только брезгливо скривил губы.

      – Не ожидал от тебя такой подлости.

      – О чем вы, муж мой? – Саша постаралась сохранить достоинство.

      – О том, что я просил позаботиться о моей наложнице. А вместо этого ты хотела отравить ее.

      Он резко подался вперед.

      – Я ничего этого не делала.

      – Отрицать бессмысленно, – Гуауэй встал из-за стола и направился к ней. – Яд, которым была отравлена Джиао, нашли в вещах твоей служанки.

      – Я ничего не знала об этом. Надо немедленно допросить служанку и выяснить, кто ей его дал.

      – Хорошее решение, – кивнул он. – Особенно если учесть, что эта служанка мертва. Ты распорядилась убить ее.

      – Я не отдавала такого распоряжения, – Саша хорошо помнила, что именно приказала страже.

      Найти виновного – не значит убить. Кто-то подставляет ее и подставляет постоянно. На каждом шагу.

      Гуауэй зловеще усмехнулся. А у нее комок гнева подкатил к горлу, она просто устала сдерживаться. Прищурилась и тихо проговорила:

      – А вы не допускаете, муж мой, что ваша наложница могла нечаянно отравиться сама?

      Мужчина оскалился, оттопырив верхнюю губу.

      Повисла звенящая пауза.

      Похоже, император не ждал от жены таких речей. И если Саша хотела разозлить его всерьез, то это ей вполне удалось. Она понимала, что ходит по острию, но сейчас ей было обидно за Лоан и за себя.

      Два года изображать любовь. Ладно, не любовь, она уже поняла, что этот мужчина неспособен ничего и никого любить, кроме своих хотелок. Но уважение к сану жены. И вдруг, не разобравшись ни в чем, поверить первому же навету. Где логика?

      Ей надо было понять, что им движет. Потому что перемена слишком резка, люди не меняются так, в одночасье. Значит, причина есть.

      Но дальше говорить надо было осторожно.

      – Мой государь, – начала она. – Джиао молода и импульсивна, она игрива и подвижна, словно ребенок и так же непосредственна и прекрасна.

      Император слушал ее, не прерывая, но надо было видеть, как меняется его лицо, как на нем возникает ощущение досады, а гнев приобретает несколько иной оттенок.

      – Ваша наложница гуляла в саду, а у нас достаточно много растений, пыльца которых в сочетании с другими веществами может вызывать отравление. Что, если она, любуясь цветами, случайно коснулась опасного растения, а после попробовала пирожные и выпила чай? Спросите лекарей, они подтвердят, бывают вещества неопасные сами по себе, но в сочетании с другими могут превращаться как в лекарство, так и в яд. И еще. Если бы Джиао была отравлена тем ядом, что нашли у слуг, я боюсь, она бы не смогла так быстро оправиться.

      Она ненадолго прервалась, надо было проверить, как сказанное укладывается в голове мужа, уже назначившего ее виновной.