Поделись своей правдой. Алексей Евгеньевич Аберемко

ням. Природа просыпается, возрождалась после вечернего умирания. Мне тоже нужно возрождаться. В конце концов, кто он такой, чтобы из-за него умирать? Психика рухнула. А что вы хотели? Предательство – самый тяжкий груз. Особенно если предал лучший друг или любимая девушка. Меня предал… я не знаю. Знаю, что предал.

      Я почти ничего не ел уже месяц… или год? Не помню. Хуже, что не пил больше суток. Человеческое тело на шестьдесят процентов состоит из воды. Потеря трети из этого количества смертельна. Даже если организм лишится всего одного процента, у него наступят болезненные расстройства. Без воды человек может прожить около трёх дней. Это если не на жаре. Хорошо, что не жарко. Но на третий день некоторые органы уже начнут отказывать. Признаки проявляются постепенно. Повышается вязкость крови, что приводит к расстройствам её циркуляции и гипоксии тканей. В первую очередь центральной нервной системы. Это уже заметно. Любой симптом имеет под собой чёткую причину. Организм сигнализирует о неполадках своих механизмов и процессов. Само ничего не проходит. Включаются защитные системы, данные нам природой, но справляются не всегда.

      Высыхают сосуды. Буквально. Может начаться блуждающий артрит. Появляются сильные боли, не привязанные к определённому месту. Кажется, что болят все суставы, всё тело. Это страшнейшая интоксикация. Откуда я всё это знаю? Я врач? Или читал где-нибудь? Мозг, чтобы не сойти с ума, цеплялся за когда-то заложенные в него факты. Точно! Аглая на нутрициолога училась. Весь мозг своими дефицитами забила. Точнее, моими дефицитами, потому что у неё всё нормально… Кто такая Аглая?.. Актриса… учится… на нутрициолога. Или на актрису? Она меня предала?.. не помню.

      Когда человек не пьет, ещё и начинает худеть. Вешу тридцать пять килограмм. Наверное, даже меньше.

      Светлее не становится. Я с трудом отрываюсь от жалости к самому себе, делаю нечеловеческое усилие и со второго раза поднимаю голову. Ни ветерка, но небо затянули тучи. Упала первая капля дождя. В этой местности дождь – большая редкость. В какой местности? Где я? Почему решил, что в горах? Изо всех оставшихся сил пополз по ржавому металлу к выходу из пещеры. Удалось высунуть только голову. Со второго раза перевернулся на спину. Вода струями потекла по лицу. Открыл рот и пил дарованную небесами влагу. Как мало нужно для счастья! Я себе нужен живым. Жизнь продолжается. Тело налилось силой. Я медленно приподнялся. Голова больно ударилась о низкий железный свод, резко потяжелела и потянула вниз. Видимо, она набрала силы больше, чем остальное тело. Я рухнул и потерял сознание.

      Пришёл в себя от того, что голова то билась о камни, то ныряла в холодную грязную жижу. Лицо царапала трава. Меня тащили за ноги. Кто, я рассмотреть не мог, а приподнять голову не хватало сил. Сквозь кроны деревьев пробивался сумеречный свет и капли дождя. Уже вечер? Так хотелось, чтобы был день. Блин! О чём я думаю?! Куда меня тащат?!

      Уцепился рукой за куст, попытался выдернуть ногу. Наконец, движение прекратилось. Тянущий

      удивился:

      – Трепыхается! – потом обрадовался. – Всё-таки живой.

      Я поддерживал его радость. Ноги срубленными ветками рухнули на землю. незнакомцы заспорили высокими, но хриплыми и какими-то истеричными голосами:

      – Съедим. Остатки в болоте утопим.

      – Леший запретил туристов есть.

      – Это не турист, а чужак.

      – Леший решает, кто чужак. Этот ещё не сбежал. Мы же кикиморы, а не русалки.

      – Как же, не сбежал! Гляди, дохлый совсем. Такие и бегут.

      – Я его на сборе не помню.

      Я с трудом приподнял голову. Взгляд никак не мог сфокусироваться. Две фигуры. Похоже, женские. Одеты в какое-то тряпьё. Волосы громоздятся на голове копнами грязно-серой соломы. Одна заметила моё движение, нагнула скуластое грязное лицо с белёсыми глазами. Я уже принюхался к моему немытому телу, но из её рта шёл такой запах, что на ум приходило только – «мерзостно смердело». Нет, женщиной это существо назвать было нельзя. Я почувствовал, потому что существо заговорило:

      – Помрёт скоро. Никому не достанется. Я дохлятину есть не буду.

      – Русалки утащат.

      – Жалко еду тварям отдавать.

      Вторая тоже присела. Стала меня ворочать с бока на бок:

      – Тут и жрать нечего. Кости одни.

      Вдруг, резкая боль пронзила правую ягодицу. Я дёрнулся, но был прижат к земле сильными руками. Второй укус вонзился в левый бок. Именно укус. Косматая тварь разинула зловонную пасть, ударила тупыми зубами по рёбрам и прищемила пассатижами челюстей кожу и что-то там оставшееся из подкожного. Я взвыл раненным зверем. Полудохлым, но всё ещё цепляющимся за жизнь. В крик ушли остатки сил. Я снова попытался потерять сознание, но оно, как нарочно продолжало онлайн трансляцию людоедского пиршества. Десятки, сотни, тысячи когтей и зубов пытались разделить меня на мелкие фракции.

      Рывок! Существо откинулось назад и потащило зубами моё тощее тело вверх. Боль, казалось бы, и так нестерпимая, пробила потолок терпимости и взорвалась катарсисом отрыва плоти. Объедки тела скатились обратно в траву и засучили по земле ногами, судорожно