Любовь с ароматом чая. Джанет Маклеод

рассмеялась.

      – Я хотела бы. Но я должна вместе с Олив помочь мистеру и миссис Белхэйвен с приготовлением их обеда.

      – А в Индии вы праздновали Рождество?

      У Кларри сжалось сердце от этого неожиданного вопроса.

      – Да, – вздохнула она, думая об их последнем несчастливом Рождестве, омраченном беспокойством из-за алкоголизма отца и нехватки денег.

      – С индейкой и сливовым пудингом? – поинтересовался Уилл.

      – Нет, с жареным вальдшнепом и имбирным пирогом.

      – Думаю, это не обязательно, чтобы Рождество всегда было одинаковым, – произнес мальчик задумчиво.

      Он замолчал, глядя на колыбельку. Кларри уже собиралась уйти, когда он сказал:

      – Мама родила мертвого ребенка.

      У девушки оборвалось сердце.

      – Ах, Уилл, какое горе! Мне очень жаль. Она, должно быть, ужасно огорчена.

      Уилл пожал плечами.

      – Она не говорит об этом. Никто об этом не говорит. Они думают, что я ничего не понимаю, потому что мне всего одиннадцать. Но я видел, как доктор выносил ящик из маминой комнаты. Он оставил его в гардеробной и ушел, чтобы поговорить с отцом.

      Мальчик замолчал в нерешительности. Кларри услышала, как он сглотнул.

      – Ящик был похож на тот, в котором я храню своих солдатиков. – Он понизил голос до шепота: – Я заглянул внутрь. Ребенок был обернут как младенец Иисус. Но он был настоящим. Я дотронулся. Он был теплым.

      Кларри едва не застонала.

      – Я знаю, что не должен был этого делать, – взволнованно продолжал Уилл. – Вы… вы думаете, я убил его? Может, доктор забрал его, потому что так для него было лучше?

      Уилл всхлипнул. Кларри быстро привлекла его к себе.

      – Ах ты, бедный мальчик! Конечно, не ты убил малышку. Доктор никогда не положил бы ее в ящик, если бы она была жива.

      Уилл прижался к ней и заплакал. Кларри гладила его по волосам, утешая.

      – Вы ведь никому не расскажете об этом, правда? – спросил он, отстраняясь.

      – Конечно нет, – уверила его Кларри. – Но ты не совершил ничего плохого и не должен себя винить. Пообещай мне, что не будешь этого делать.

      Уилл кивнул, вытирая глаза и нос рукавом.

      – А теперь мне пора идти, – сказала Кларри мягко. – Будешь молодцом?

      Уилл снова кивнул. Когда они шли к лестнице, он спросил:

      – А почему вы говорили о ребенке «малышка»?

      – Не знаю, – ответила Кларри. – Просто у меня возникло такое чувство, что у твоей мамы была девочка. Младенца похоронили?

      – Я не знаю, – пожал плечами Уилл. – Мне никто ничего не сказал.

      Кларри спустилась по лестнице, держа мальчика за руку. Она сочувствовала его горю. Ей было жалко их всех, и она гадала, в каком состоянии находится его мать. Спустившись по лестнице, Кларри заметила какое-то движение наверху и оглянулась. Ей показалось, что она увидела фигуру в светлом платье, мелькнувшую за перилами, но не была в этом уверена.

      На улице