Гости профессора Панина. Алексей Небоходов

покрытый зелёным сукном, на котором в беспорядке лежали бумаги, и схемы. Авторучка и антикварные очки дополняли этот образ кабинета учёного.

      В центре комнаты висела тяжёлая люстра с потускневшими латунными элементами, отбрасывая мягкий свет, который всё же не мог развеять густые тени, притаившиеся в углах. У стены находился старый кожаный диван с подушками и пледами, явно бывшими в употреблении. Одна из стен была увешана диаграммами и заметками, рядом с ней висел портрет строгого, незнакомого лица.

      Войдя в кабинет, Варнин указал Алевтине на стул, а сам сел в кресло профессора.

      – Для начала расскажите о себе. Где вы жили до того, как начали работать у профессора? – начал он допрос.

      Валентина, не поднимая глаз с пола, ответила:

      – Я родом из небольшой деревни. Всю жизнь жила там с бабушкой. Но когда она умерла, мне пришлось переехать в Москву на заработки. У меня не было жилья, и я поселилась у дальнего родственника. Но он оказался неприятным человеком: часто грубил мне и не платил за работу, которую я для него делала.

      Её голос звучал ровно, но в нём ощущалось напряжение, а пальцы крепко сцепились, выдавая скрытый страх.

      – Я была на грани отчаяния, когда Ольга порекомендовала меня профессору, – тихо сказала Валентина, её голос дрожал от воспоминаний. – Они были знакомы много лет, а Николаю Васильевичу нужна помощь по дому. Я была ей очень благодарна за это.

      Варнин кивнул, делая пометку в блокноте.

      – А каковы были ваши отношения с покойной? Вы ладили с Ольгой?

      Валентина замялась, опустив глаза.

      – С Ольгой… всё было сложно. Она была достаточно добра, чтобы порекомендовать меня профессору, но ей нравилось напоминать мне об этом. Часто она говорила, что я всем ей обязана. И… иногда она позволяла себе такие вещи, которые заставляли меня чувствовать себя неловко. Как будто она считала, что владеет мной.

      Её голос задрожал, и она взглянула на следователя широко раскрытыми, полными страха глазами.

      Варнин наклонился вперёд, его взгляд стал пронизывающим.

      – Какие именно вещи она говорила, Валентина? Постарайтесь вспомнить.

      Валентина закусила губу, на её лице появилось напряжение.

      – Она иногда намекала на своё прошлое с профессором. Могла сказать что-то вроде: «Я знала его ещё до твоего рождения» или «Между нами с ним такая история, которая глубже, чем ты можешь себе представить». И при этом… – Валентина замолчала, будто боялась продолжить, – она странно улыбалась. Как будто что-то знала, чего не знала я.

      Глаза Варнина сузились, он уловил тонкое изменение в её манере.

      – Валентина, вы когда-нибудь видели или слышали что-то, что могло бы подтвердить, что у Ольги и профессора было романтическое прошлое?

      Домработница колебалась, её взгляд метался по комнате, пока не остановился на портрете незнакомца на стене.

      – Однажды я случайно подслушала их ссору. Это было совсем недавно. Ольга требовала что-то от профессора. Она упомянула какое-то обещание, которое он дал ей много лет назад. А профессор… он твёрдо сказал,