Марта. Ника Лисовская

было тем, что нужно, что бы перестать хихикать, как школьница. Я почти расслабилась, чего нельзя было сказать о Никите. Потому что он выглядел скованным, как будто стараясь "держать себя в руках". И меня это развеселило – я-то решила, должна его "соблазнить"и точка! Пока натертая специями и кусочками апельсинов курица мариновалась, мы цедили вино заедая его ароматным сыром и дымчато-синим сладким виноградом. Я не могла оторвать глаз от гостя, а он, чувствуя мой "плотский"интерес старался завести серьезный разговор, на сколько это было возможно. Потому что я улыбалась, слушала в пол уха замечая только то, что могло как-то быть полезно – у нас разница в три года "Он наверное опытный", – решила пробудившаяся во мне этим вечером внутренняя потаскуха и "он живёт почти рядом, значит можно часто встречаться". От мыслей о "встречах"я заерзала на шатком табурете. Как же хотелось уже перейти от этих бессмысленных разговоров к делу! Я лихорадочно пыталась сообразить, как это будет лучше – может, вот так, допить залпом вино и просто сесть Никите на колени? И честно признаться "Я тебя хочу"как в кино. Или без всяких слов? Зачем они нужны?.. – Не боишься приводить в гости малознакомых людей? – серо-стальные глаза вернули меня из мира фантазий, где мы страстно срывали друг с друга одежду. – А я кроме тебя никого и не привожу, – зачем-то сказала я. Ненавижу оправдываться. – А вдруг я маньяк? – Никита поднес бокал к губам и сделал крошечный глоток, не сводя с меня глаз. – Знаешь, у нас тут происходят страшные вещи. Не слышала? – Нет, – я улыбнулась отправляя в рот виноградину. – Но ты мне расскажи. – Люди пропадают. Девушки. Дети. Недавно совсем – мальчик. – Тёмненький? – зачем-то уточнила я, чувствуя, как виноград во рту становится безвкусным и по спине бежит холодок, как сегодня в кафе. – Да. Тот самый мальчик. Из телевизора, – подтвердил Никита. Будто холодная змея медленно ползла по позвоночнику, превращая меня в безжизненное деревенеющее нечто. Торопов Эмиль десяти лет, кричавший в моей голове сегодня утром, мальчик, листовками с портретом которого был оклеен весь район, был мёртв. – Мальчика больше нет, – чужим хриплым голосом сказала я, поднимаясь из-за стола и на негнущихся ногах двинулась к подоконнику. Хотелось курить. – Что?! – простуженный голос гостя дрогнул. Я сломала от волнения сигарету и никак не могла достать новую из пачки – дрожали руки. Первая затяжка вышла настолько глубокой, что я закашлялась. – Откуда ты знаешь?! – с шумом была отодвинута табуретка и в два шага Никита оказался за моей спиной. – Марта! Силой развернул меня к себе, вырвал из пальцев сигарету и выбросил в открытую форточку. Рядом со мной, совсем вплотную, он казался рыжим великаном и серый, грубой вязки свитер, мерещился кольчугой на былинным богатыре… – Откуда ты знаешь?! – Никита обхватил меня за талию и лёгким движением посадил на широкий подоконник, сверля взглядом, а я… Я совсем одурела от его близости и забыла обо всем. Если бы кто-то спросил сейчас мое имя не вспомнила бы! Вокруг Никиты