Оружие слабых. Повседневные формы крестьянского сопротивления. Джеймс Скотт

примерно трех месяцев. В конце Рамадана каждый мусульманин обязан выполнить фитру – религиозный дар в виде риса. Помимо обычных подарков мечети, имаму и деревенскому молитвенному дому, люди часто дарят по одному галлону [4,5 литра] риса своим бедным родственникам и соседям – в особенности тем, кто работал в сезон на крестьянина (farmer)[47], делающего такой подарок. Так вот, Разак получил в качестве фитры почти десять галлонов риса, хотя и не без неприятного осадка. Вместо того, чтобы смиренно ждать, пока его позовут за фитрой – именно так принято себя вести, – Разак ходил от дома к дому и просил отсыпать ему риса. Отказывались лишь немногие[48]: в конечном итоге, в главный мусульманский праздник возможность есть рис должна иметь каждая семья, а благотворитель рассматривает такие подарки как способ не бросать тень на собственное имущество. Правда, через месяц, во второй главный исламский праздник, Разак собрал меньше подарков[49]. Третьим поводом для таких религиозных подарков выступает время сбора урожая, когда всем мусульманам предписано отдавать закят – 10 % от урожая. Несмотря на то, что официальная ответственность за сбор этой десятины не так давно перешла к региональным властям, неформальные выплаты закята по традиционным схемам сохраняются. Этот дар, выступающий важным дополнением к доходам бедных безземельных семей, предоставляется рисом-сырцом (paddy), а не дроблёным рисом (rice). Используя свои привычные агрессивные методы, Разак получал мешок риса-сырца от жившего в городе Яне старшего брата, у которого он работал на молотьбе, и ещё четыре-пять галлонов от односельчан. Время от времени Разак также обращался к своим потенциальным заказчикам с просьбами подарить ему немного риса. Обычно он утверждал, что речь идёт об авансе за его услуги, используя выражения, маскирующие суть предлагаемой сделки, хотя налёт фикции тут был предельно тонким. Люди, которых донимает Разак, говорят, что он «просит милостыню» (минта седеках)[50].

      Напористость приносит свои плоды: Разак получает гораздо больше продовольствия, чем многие другие бедняки в деревне, – больше, чем Мансур, Дуллах, Мат «Халус» (Тощий Мат), Пак Ях или Таиб. Для репутации Разака это оборачивается минимальными дополнительными издержками: его положение и так практически соответствует определению человека «на дне»[51]. С другой стороны, дела у Разака и близко не идут так же хорошо, как у его младшего брата Хамзаха, которого часто ставят в пример как достойного бедняка. Хамзах, как и его жена, имеет общепризнанную репутацию трудяги: он служит смотрителем мадрасах и неизменно приходит на помощь в приготовлении пищи во время праздников, помогает людям перемещать свои дома (усун румах)[52] и участвует в починке деревенской дороги. После сбора урожая в прошлом сезоне Хамзах получил от односельчан и родственников восемь мешков риса – отчасти в знак сочувствия к тому, что он проболел целый месяц и из-за этого не мог работать, как обычно. Басир называет

47

Определение farmer, постоянно используемое Скоттом применительно к жителям Седаки, занимающимся сельским хозяйством на собственной или арендованной земле, в настоящем переводе чаще всего передаётся как «земледелец», реже – «крестьянин» или «хозяин». От использования варианта «фермер» переводчик решил воздержаться, учитывая ряд коннотаций этого слова в современном русском языке. Чаще всего оно подразумевает частного предпринимателя из стран с развитым капиталистическим аграрным сектором (США, Австралия, Италия и т. д.), ведущего хозяйство преимущественно хуторского типа, т. е. в той или иной степени обособленное от сельских поселений. Напротив, «фермеры» Седаки проживают преимущественно на территории деревни, оставаясь включёнными в её социальные связи, а формирующуюся здесь модель землевладения и землепользования Скотт относит к раннекапиталистическому типу. Кроме того, Скотт называет термином farmer как богатых крестьян, зарабатывающих на продаже риса, так и бедняков, выращивающих рис в основном для собственного потребления – прим. пер.

48

Можно только догадываться, сколько добра смог бы раздобыть Разак, веди он себя не так агрессивно. Подозреваю, что гораздо меньше, хотя выяснить это уже не представляется возможным.

49

Имеется в виду праздник Хари Рая Хаджи, когда паломники отправляются в Мекку. По этому случаю обычно делаются пожертвования в объёме четверти галлона риса (чупак).

50

Действиям Разака очень важно дать социальное определение. В интерпретации Георга Зиммеля «никто не является бедным в социальном смысле, пока ему не оказана помощь… И этот момент имеет общую силу: рассуждая социологически, бедность не является первой, а уже затем приходит помощь… Нет, бедным называется человек, который получает помощь» (Georg Simmel on Individuality and Social Forms, edt. Donald N. Levine (Chicago: Univ. of Chicago Press, 1971), 175). Точно так же в Седаке ни один человек не является нищим, пока его не станут воспринимать как просящего милостыню.

51

Ту странную силу, которой могут пользоваться бесстыжие люди, уловил Эрвин Гоффман: «Чуть-чуть недостаёт восприимчивости, достоинства, самообладания и хороших манер – и человек утрачивает доверие как партнёр, способный принять в свой адрес намёк, или послать намёк, спасительный для других. Такой человек становится поистине социально опасным: с ним невозможно поладить, он всё время поступает по-своему» (Erving Gofman, Ritual Interaction: Essays in Face-to-Face Behavior (Garden City: Anchor Books, Doubleday, 1967), 40 / Гофман Э. Ритуал взаимодействия: Очерки поведения лицом к лицу. М.: Смысл, 2009. С. 57).

52

В данном случае это выражение надо понимать буквально: весь дом отделяется от опор и переносится на новое место большой группой людей, иногда насчитывающей 120 человек.