Ночь ведьмы. Книга первая. Бет Рэвис

заключенных. Я прохожу мимо Йоханна и иду по коридору. Когда не слышу шагов парня, следующего за мной, кричу: – Пошли!

      Йоханн с трудом поспевает следом, пока я спускаюсь по массивной винтовой лестнице.

      Штаб-квартира хэксэн-егерей находится в Порта-Нигра – Черных воротах, построенных римлянами, когда они захватили город-государство Трир сотни лет назад. Здание перестроили в церковь, и верхний этаж используют охотники на ведьм.

      Я продолжаю спускаться по железной лестнице, закручивающейся спиралью, которая спускается, минуя церковь, все глубже и глубже под землю.

      – Сэр? – пищит Йоханн, но я не обращаю на него внимания.

      В Трире не осталось ничего, что не затронул бы Рим. Германские народы входят в Священную Римскую империю не без причины – прошли столетия, но наши камни были высечены римскими рабочими, наши улицы нанесены на карту римскими картографами, а религия просочилась в сознание людей благодаря римским императорам. Сам Константин Великий жил в Трире.

      Его люди проложили акведуки.

      Огромная система туннелей под улицами Трира достаточно древняя, но все еще в хорошем состоянии, созданная для доставки в город чистых вод реки Мозель. Не многие помнят об этом сейчас, спустя столетия. Ходят слухи, что в акведуках бродят призраки, и Йоханн крестится, когда я подхожу к входу в подземелье. Он и правда еще ребенок.

      Только охотники на ведьм бродят по акведукам.

      Я протягиваю Йоханну факел, и он держит его, пока я с помощью огнива поджигаю смазанный маслом моток, закрепленный на конце палки. Я пропускаю Йоханна вперед, и хотя факел дрожит в его руке, мальчишка входит в узкий проход – ссутулившись, но шагая уверенно.

      Дневной свет не проникает внутрь туннелей. Холодная вода хлещет у нас по ногам. Тусклый факел дрожит в руке Йоханна.

      Это не имеет значения. Я закрываю глаза, приветствуя темноту. Я знаю эти переходы лучше, чем кто-то другой. Йоханн нервно вглядывается в боковые туннели, ссутулив плечи.

      Двадцать минут, которые мы бы потратили, петляя по извилистым улочкам, расположенным над нами, стали десятью минутами в акведуках. Туннель разветвляется, а затем выводит нас в подобие колодца с кирпичными колоннами, поддерживающими этаж над нашими головами. Каменные ступени ведут к двери.

      – Я никогда не разберусь в этих туннелях, – прискорбно говорит Йоханн. Факел мерцает, когда я вставляю железный ключ в отверстие.

      Я оглядываюсь на Йоханна и вижу, как он лениво вертит факел в руке.

      – Осторожно! – рявкаю я.

      Мальчишка подпрыгивает, едва не поскальзываясь на влажном полу.

      Я выхватываю у него факел.

      – Видишь вот это? – Я указываю на бочки, которые стоят на приподнятых над землей досках под кирпичными столбами, защищающими их от воды. Йоханн кивает, широко раскрыв глаза. – Они полны пороха, ты, unverschämt[10]. Будь осторожен с факелом.

      – Зачем хранить это здесь? – бурчит Йоханн, но, встретив мой испепеляющий взгляд, больше ничего не говорит.

      Распахнув

10

Неуч, бесстыдник (нем.).