Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса. Евгения Аэосса

нависала угроза столкнуться с журналистами.

      Я вдруг задумалась…

      1. Литы и дяди не оказалось дома в день, когда Кобра упекла меня в «Portus Animarum Amissarum»;

      2. Она не полетела с дочерью и мужем на Шри-Ланку (что нетипично);

      3. С лицемерной ухмылкой пригласила в сад «пообщаться»;

      4. Поступил странный звонок, в котором Мымру назвали Королевой непостижимого жерла. Упомянули какой-то банановый вакуум… Это стопроцентно что-то значит;

      5. Минивэн для путешествия в Психушку был явно заготовлен заранее;

      6. Перепуганный водитель без лишних указаний знал, куда ехать;

      7. Территорию Голдсвамп-мэнора держали под контролем незнакомые, местами полуголые охранники (дядя бы такой пошлости не допустил);

      8. В замке Носферату нас ждали и встречали, заранее освободили палату.

      Совпадение? Не думаю.

      Многое сейчас, после стремительного взросления, виделось иначе. Даже вандальная стрижка.

      Жанетта Лукреция абсолютно точно спланировала моё заточение. Моё уничтожение.

      Остаётся только гадать, какие именно цели преследовала? Какими мотивами руководствовалась, совершая столько подлостей по отношению к сироте?

      Просто гниль души или очередной пиар-ход?

      Возможно и то, и другое.

      Но в мозаике явно не хватает деталей.

      * * *

      Свершилось!

      Настало последнее число июля.

      Как и договаривались, в лечебницу явилась «Примадонна», вся из себя инкогнито, – в солнечных очках на пол лица и брендовом шёлковом платке.

      Шпионы нервно курят в сторонке.

      Конечно же, весь этот маскарад призван был во имя снижения рисков спалиться. Ведь самое страшное для Мегеры, как вы уже знаете, – опозориться.

      Она бы не пережила, прознай о моём местоположении высшее общество.

      И плевать, что каждый богач Пасифик-Хайтс кого-то из неугодных, да отправлял сюда.

      Афишировать – моветон.

      К радости, после той ядовитой истерики и экстренной стрижки Змея больше меня не посещала. Но, даю волосы на отсечение, ситуацию контролировала.

      Точно интересовалась, не сбежала ли я, сижу ли под замкóм и не раскрою ли её малодушные делишки таким же представителям «святой» элиты.

      Если бы я задалась подобной целью, то могла бы опозорить мачеху на всю страну. И даже отправить в тюрьму за жестокое обращение. Могла бы раскрыть местоположение тайной Психушки для светских «отбросов».

      Хотя… неизвестно, кто за ней стоит. И не факт, что слова тринадцатилетней «сумасшедшей» приняли бы во внимание.

      Но, наверное, я всё равно бы попыталась.

      Если бы не кузина.

      Не желала ей жизни без матери. Мне ли не знать, как это больно.

      Единственный человек, которого самовлюблённая Жаба обожает настолько же сильно, насколько и себя, – Лита. И это взаимно.

      Часто люди не видят дальше собственного носа. А из-за раздутого до беспредела эго недооценивают окружающих.

      Кобра и помыслить не могла, какая у меня началась