Бриллиант из старинного портрета. Валентин Колесников

постели, чтобы не разбудить жену, побрел на кухню пить кофе и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию в этом не маловажном житейском вопросе. Неожиданный телефонный звонок, заставил оторваться от недопитой чашки кофе и вскочить с места. Выбежав в коридор, я схватил телефон и внес себя вместе с телефоном за кухонный стол:

      – Валентин Альбертович, это Юрий Михайлович, – раздался мужской незнакомый голос, – вы меня не знаете? – продолжал он, – Но я помню вас по работе в первом цеху завода «Авиант».

      Юрий Михайлович, бесследно исчезнувший в бурных девяностых, вдруг появился почти, не откуда, позвонив неожиданно. Я стал рыться в своей памяти, но никакого Юрия Михайловича мои закрома памяти не вспоминали, прошло больше двадцати лет с того времени, когда я там работал, вернувшись на родину после службы в армии, все и не упомнишь.

      – Меня направили в техотдел цеха номер один после окончания политеха, как молодого специалиста. – Продолжал он.

      – Юрий Михайлович, можно по конкретнее, что вы хотите от меня?

      – Надо встретиться и обсудить некоторую тему не по телефону.

      – Хорошо, где и когда?

      – Да хоть сейчас, Валентин Альбертович. Если есть время, то я вас жду в переходе на станции метро «Театральная». Там есть кафе. Я буду в кожаном черном плаще и в шляпе. Вы узнаете меня, по черной бородке.

      – Хорошо, Юрий Михайлович, ждите, через сорок пять минут буду.

      За стеклянной стенкой кафе я сразу узнал Юрку Годунова, секретаря комсомольской организации цеха номер один в восьмидесятых годах, правда, немного располневшего.

      – Привет, Юрий Михайлович! – еще с порога кафе крикнул я, – Ты куда пропал, что тебя нигде не было не видно и не слышно?

      – Понимаешь, Валя, я теперь житель и поданный Израиля. С матушкой пришлось сменить гражданство, когда развалился Союз и начался беспредел девяностых. – Разливая в стаканы виски «Jameson», говорил Годунов. – Ну, давай за встречу двух коллег по восьмидесятых.

      – Давай. – Чокнувшись с Годуновым, я спросил:

      – Ну, рассказывай, что тебя привело к нам?

      – Валик, расскажи лучше ты о себе; ведь так давно не виделись?

      – Что рассказывать; дочь вышла замуж. Я без работы. Дочь требует, чтобы мы продали трехкомнатную квартиру и купили две однокомнатные. Одну отдали ей, а в другой жили бы сами. Это при падении цен на недвижимость и абсолютное безденежье.

      – Вот я и предлагаю тебе заняться неликвидами.

      – Это, что еще за хрень такая? – от хорошего напитка виски ударило в голову, и я стал более развязано, панибратски, как тогда, когда мы были молоды в восьмидесятых.

      – Дело в том, что на фабрике имени Довженко, это такая есть в Киеве, отработанные киношные пленки, с содержанием серебра сжигали и пепел перерабатывали, добывая серебро гидролизным путем на этой же фабрике. Электролит с кислотных ванн сливали в отстойники, расположенные под фабрикой. В этом электролите, вернее