Ганфайтер из преисподней. Роман Изумрудный

вон туда топай, – помахивал небрежно револьвером шериф на здание тюрьмы и офис правопорядка.

      – Даже не думай выхватить свои пукалки, пристрелю, не глядя и не раздумывая,– прошипел сквозь зубы служитель закона.

      Иван повернул голову назад и окинул взглядом полупустую улицу, стрельнул по салуну Молли и увидел рыжеволосую красавицу, стоящую на крыльце с винчестером в руках. Её взгляд выражал тревогу и беспокойство. Она словно телеграфировала своими глазами ему. А не помочь ли тебе с шерифом, мой друг? Но Иван, только покачал головой из стороны в сторону.

      Нет, не надо, и подмигнул, словно говорил, – всё будет хорошо. Потом пробежал глазами по окнам облезлых зданий, в которых из-за занавесок, выглядывали испуганные лица горожан. Дальше его взгляд остановился на салуне, из которого выполз жирдяй, двери были распахнуты, закрыться им мешало грузное тело убитого, лежащего, как раз посреди на полу. И из заведения выглядывало несколько любопытных физиономий, которые так и пялились на трупы, раскиданные по всей площади улицы. Сама улица городка была пустынна и на ней отсвечивали только двое. Это был Иван и старый шериф города, да ещё затесался третий, это был тот самый придурок, который испуганно, таращился на шерифа и русского. Он смотрел сначала то на одного, то на другого, вытаращив глаза и безумно вращая ими, и в то же время нервно теребил руками кожаный пояс на животе.

      – Слышь придурок, ты таскай, давай трупы, тебя от работы никто не отстранял и хватит бездельничать.

      – Молли, если этот говнюк, будет отлынивать от работы, прострели ему его тупую башку, прямо между глаз, – и повернувшись к придурку, Иван зыркнул на него, так, что тот чуть не забился в конвульсиях от страха.

      – Ты меня понял урод? Если что, Молли не промахнётся.

      Придурок, вытаращив глаза, нервно сглотнул слюну, и кивнув несколько раз, захныкал и заикаясь произнёс:

      – Я всё сделаю господин, не переживайте. Каждое слово и буква в его голосе дребезжали, словно колокольчик у коровы, висевший на шее для того, чтоб она не потерялась.

      – Молли, как только, придурок перетащит последнего мертвеца к гробовщику, дай ему одного коня, привязанных у тебя, у салуна, пусть катится на все четыре стороны. Да, чуть не забыл, моего мустанга отведи в стойло и пусть накормят сеном. Я думаю, мы скоро увидимся. Мы тут всё решим и я думаю, что я не задержусь у шерифа долго, – и улыбнувшись, парень подмигнул старику.

      – Хорошо Иван, не беспокойся, я всё сделаю, как ты сказал, – грустно, но твёрдым голосом, произнесла рыжеволосая хозяйка салуна "Одинокий ковбой".

      – Ну, а насчёт того, что ты скоро увидишь нашу рыжеволосую красавицу, то это ты загнул, – раздался скрипучий смех шерифа. Ты быстрее с петлей поцелуешься, повиснув на дереве болтаясь и дрыгая ногами, чем с такой прекрасной госпожой, – крякнул шериф, облизывая пересохшие от вожделения губы, разглядывая прищурившись, рыжеволосую красавицу Молли.

      – Ладно, хорош болтать, топай уже, а то и так тут задержались, хватит тут маячить, пора тебе за решётку, – и шериф ещё раз махнул