Была бы жизнь. Владимир Куницын

вечером в мастерской Бусто собралась вся команда. Лейтенант Анри Фико, спокойный красавец, похожий скорее на шведа, чем на француза, светловолосый с серыми глазами, обладал удивительной силой. Каранелли иногда думал, что Анри сможет взбежать на холм с годовалым жеребцом на плечах. Почти год назад Каранелли, Бусто и Фико по приказу императора набрали несколько мастеровых и десять солдат в группу специальных заданий. Чуть позже по протекции самого Наполеона присоединились еще два офицера. Маленький изящный Доминик Левуазье, кучерявый, с тонкими чертами лица, который просто дьявольски владел шпагой. Пятым офицером был Арменьяк, сказочный специалист взрывного дела, тот самый, что оставался в замке за Каранелли, но сегодня прибыл вместе с обозом.

      «Как я все-таки рад, что мы собрались вместе, – подумал капитан. – После Рима они мне, как родные».

      Все офицеры группы Каранелли великолепно стреляли. И часто там, в карьере около Фонтенбло их дуэли «до первого промаха» заканчивались в сумерках. Но если в стрельбе из штуцера чаще всех выигрывал Луи, то, что касается пистолета, все было известно заранее. Как это удавалось Бусто, понять невозможно. Тем более, никогда не видели, чтобы он упражнялся.

      – А где остальные, Луи? – спросил Жак. – Долго нужно ждать, чтобы собрались все?

      – Люка в лазарете, недавно попал. Остальные уже почти месяц, как под Ульмом похоронены.

      – Ах, черт! – Бусто замолчал, словно отдавая дань памяти погибшим. – А что, сильно ранен.

      – Нет, Николя пришлось подставить спину под приклад, что бы отвести русский штык от брата. К несчастью, он все-таки задел шею Люка. Но ничего страшного, дня через три будет с нами.

      – Странно это. Погибла половина отряда. А живы только те, кто ездил в Рим.

      «А Жак, хоть и не был ни в Риме, ни под Ульмом, тоже родной, – вновь подумал Каранелли. – И, правда, как все странно сложилось».

      – И даже все здоровы, – продолжал Бусто, – только Люка немного не повезло.

      – Ему повезло в Риме, – отозвался Николя Сен-Триор, – он тогда неделю был лейтенантом, а я только кучером.

      – Что поделать, Николя, если ты прирожденный кучер? Тогда мне нужен был четвертый лейтенант. Но дело даже не в этом. Не мог же я доверить карету твоему младшему брату?

      Улыбки тронули лица – все помнили, как тщетно пытался скрыть тогда зависть Николя, увидев Люка в офицерском мундире.

      – Кстати, о званиях. С сегодняшнего дня и ты, и Люка сержант-майоры.

      – Надеюсь, по этому поводу будет устроен хороший обед! – подвел итого Бусто.

      У большого стола, покрытого толстым сукном, на которое поставили сразу четыре канделябра, Бусто демонстрировал то, над чем он работал последние полгода. Лежащее на столе ружье с какими-то необычными рычажками выглядело коротким. Во всяком случае, значительно короче, чем те штуцера, с которыми приходилось иметь дело последнее время. Подзорная труба, укрепленная над стволом, пожалуй, стала уже привычной деталью оружия.

      – Я хотел бы начать с главного! – легко добился