Метемпсихоз. Виктор Георгиевич Рымарев

не станет возражать?

      – Напротив, – сказал Иван Сергеевич. – Буду рад. В наше время опасно оставлять квартиру без присмотра.

      – Вот оно что, – задумчиво произнесла Вера Сергеевна. – Возможно, ты права. Это действительно разумно. Но всё равно надо было предупредить заранее.

      – Я сама только сегодня всё решила.

      Вера Сергеевна лишь вздохнула в ответ.

      – Мамочка, – Светлана Викторовна широко улыбнулась, – а где твой обещанный чай? Остыл, наверное? А Иван Сергеевич умирает от жажды. Правда, Иван Сергеевич?

      Иван Сергеевич неопределённо хмыкнул.

      – Ох, и правда, – встрепенулась Вера Сергеевна. – Что я вас держу в прихожей? Пойдёмте со мной.

      Она увлекла Ивана Сергеевича на кухню.

      – Так неожиданно всё получилось, – пожаловалась Вера Сергеевна гостю, усаживая Ивана Сергеевича за стол и ставя перед ним чашку с чаем. – Прямо, как снег на голову: не знаешь, что делать. Вы с чем будете: с вареньем или конфетами?

      – Спасибо. Не беспокойтесь.

      Иван Сергеевич взял карамельку.

      – Детей жалко. Только немного отошли, привыкли, поправляться стали. Вы бы посмотрели, какие они были. Вспомнить страшно, сердце кровью обливалось, глядя на них. Как с того света явились. Худые, кожа да кости, в чём только душа держалась. Чёрные, будто их неделю в грязи валяли, вшивые. Я их мыла-мыла, думала, никогда не отмою. – Вера Сергеевна вздохнула. – Сейчас они ещё ничего, на людей похожи. И вот: опять на новое место. Я ничего не хочу сказать, – спохватилась она, – может, им там неплохо будет. А всё равно жалко.

      – Светлане Викторовне виднее.

      – Я её понимаю. Ей перед Сашей и Маришкой неудобно. Не хочет им мешать. Тоже ведь молодые, самим ещё пожить хочется, а попробуй, поживи, когда все четверо в одной комнате. Дети большие, всё понимают. А она гордая. С детства такая: скорее умрёт, чем гордыней поступится.

      Вера Сергеевна замолчала, и не понятно было, чего в её словах больше: осуждения или невольного уважения.

      – Хотите ещё чаю? – спросила Вера Сергеевна, заметив, что чашка у Ивана Сергеевича опустела.

      – Спасибо. Не надо.

      – Не буду наставать. – Вера Сергеевна улыбнулась. – Сама терпеть не могу назойливых хозяек.

      Она взяла в руки пустую чашку Ивана Сергеевича, задумчиво повертела её и поставила на место.

      – А раньше вы держали квартирантов?

      – В том смысле, в каком это все понимают – нет. Так, жили иногда друзья. Обычно недолго. Поругаются с женой – ко мне, поживут день-другой, помирятся – домой. До следующей ссоры. Лишь один приятель как-то несколько месяцев прожил. Но и он уехал.

      – А вопрос с квартплатой вы решили?

      – Решили. Деньги, как таковые, меня не интересуют. Через пару недель я перееду на дачу и буду жить там до конца ноября. В это время квартира обычно пустует, и мне будет гораздо спокойнее знать, что там живут порядочные люди, на которых я могу положиться. Не нужно будет таскаться в город, смотреть с трепетом сердца: ограбили не ограбили? Спокойствие души, по-моему, стоит квартплаты.

      – Хорошо.