Полет в Эгвекинот. Полина Михайловна Разницина

(Позднее пришлось все же дойти до столовой за тем лишь, чтобы украсть пару вилок).

      – Господи, Яна, ты нравишься ему, и это очевидно.

      – Нет…

      – Да! И Тяпе, и Славе, и Тимофею, кстати, тоже, разуй глаза!

      – Ты неправа, им просто со мной интересно…

      – Ну, начнем с того, что не с тобой, а друг с другом, и продолжим: за тебя не дружить, а воевать.

      Моя «слепая и наивная» не сдавалась до конца. А тем временем враги наступали. Суши были съедены, а на горизонте уже маячила голова Алеши, значит скоро, как пчелы на мед, слетятся и Слава, и Тяпа, и Тимофей…

      – Пожалуйста, давай уйдем, пока непоздно… Я тебя молю, Яна…

      Поздно.

      Алеша любил «эффектные» появления и выбирал «образ антагониста», чем напоминал мне саму себя и сильно раздражал. Ласковых слов он не говорил принципиально, придерживаясь собственной гениальной идеи, что любовь выражается через уничижение человеческого достоинства. Схема его «ухаживаний» выглядела примерно так: он «совершенно непреднамеренно» возникал рядом с нами, носился по дворику и обзывал Яну ровно до тех пор, пока не приходил Тимофей, и Алеша не переключался на него. Разворачивался бой гладиаторов, где оба вояки мерились всем тем, что попадало под руку, попутно «подшучивая» над Яной. Далее подтягивались более дружелюбные Тяпа и Слава, все больше витавшие вдалеке и боявшиеся приближаться к бранящимся Алеше и Тимофею. Проще говоря, в лучших традициях подростковой «идиотии».

      Алеша и Тимофей были везде, куда бы мы с Яной ни пошли, и соревновались друг с другом так ожесточенно, что порой начинало казаться, будто подруга – лишь мячик в их увлекательном пинпонге. Иногда, к моему ужасу, метафорический образ «Яны-снаряда» становился вполне реальным. Ее согласие на эту роль, конечно, не требовалось. Кончалось, обыкновенно, травмами…

      – Прыгай! – вопил Тимофей.

      – Не хочу… страшно, – канючила та.

      – Чего ты ломаешься? Думаешь, я тебя могу уронить?

      – Может, все-таки не надо..?

      – Давай, прыгай уже!

      Тогда Яна прыгнула. Тимофей сделал несколько шагов, держа подругу на закорках, а затем пошатнулся и внезапно разжал руки. Яна повалилась спиной на пол.

      – Извини…

      Высокие чувства половозрелых детей.

      Изостудия встретила нас чаем и хлебом с вареньем. Ирина Васильевна, преподавательница, оказалась говорливой женщиной, которая очень обрадовалась нашему приходу, тут же усадила всех за стол, и начались бесконечные разговоры. Выбор тем никто не ограничивал. Но мы говорили об одном – о том, кто круче. Алеша постоянно пытался доказать, что он сильнее всех. Это злило и Тимофея, и меня. Я тоже хотела быть самой сильной. До недавнего времени так и получалось. Но после того как девочки начали превращаться в девушек, а мальчики в юношей, все совсем разладилось. Стало ясно, что мое тело почему-то слабее, чем мужское, и мне это категорически не нравилось. Хотелось казаться самой сильной, самой умной,