Полет в Эгвекинот. Полина Михайловна Разницина

муть сработает, этот идиот у меня все полы в Лицее отдраит.

      – А вдруг он не гипнабелен?

      – Тогда под дулом пистолета.

      – Сговорились как-то гном и хоббит.., впрочем, это для вас слишком высокий юмор, – не унимался Алеша.

      – Ну все! –проскрипела я, – Яна, идем практиковаться!

      На первом этаже параллельно с Изостудией проходили занятия шахматами. Время от времени, пробегая мимо, я от нечего делать туда заглядывала – пару раз даже оставалась и сидела с обучающими карточками: требовалось найти пути отступления белых или поставить мат черными. Играть я никогда не умела и не то чтобы горела желанием научиться. Знала, что конь ходит буквой «Г». В кабинете почти всегда было пусто, только за столом сидел одинокий дедушка с секундомером и грустными глазами: «Заходите! Чего же вы!» – отказываться было неловко.

      Иногда, впрочем, там обнаруживалась еще пара моих одноклассников. Если они приходили, то засиживались до ночи.

      В тот день полигоном для испытаний была выбрана шахматная доска. Мы с Яной уселись напротив друг друга, и я принялась сверлить подругу взглядом, мысленно транслируя: «Ферзь на Е5! Ферзь на Е5!»

      Но сигнал шел, по-видимому, с перебоями. Яна сначала потянулась к одной пешке, потом к другой – я яростно замотала головой. Так продолжалось несколько минут, пока, наконец, не подошел преподаватель:

      – Девочки, что вы делаете, если не секрет? Может, вам помочь?

      – Не надо! – уже несколько раздраженно ответила я, – я ее гипнотизирую, а она ни в какую не понимает, что ферзя надо на Е5!

      – Правильно не понимает, – усмехнулся преподаватель, – ферзь не может прыгать через пешки, сначала дорогу открой. Вам бы поучиться…

      – Мы войдем? – на пороге стояли двое – мои одноклассники.

      – Ого, а нас сегодня не мало. Давайте, раз так, устроим турнир?

      – А давайте! – откликнулись вошедшие, и вот уже моя Яна сидела напротив Стасенкова за шахматной доской. Тикал секундомер. Я стояла лицом к подруге и страшно водила глазами, отчаянно силясь донести: «двигай пешку вперед». Контакт был установлен. Пешку съели, а через три хода нам поставили мат.

      В перерыве я отозвала Яну в сторону:

      – Как-то ты плохо играешь, – усомнилась в моих способностях та, – может, я сама?

      – Ничего не плохо! Просто ты вообще не слушаешь, что тебе транслируют! Раз в шахматах мы ничего не понимаем, надо брать неожиданностью, чтобы противник думал: «Ну, не бывает же таких идиотов,» – и боялся сделать верный ход. А тут ему раз – и мат!

      – Логика в этом есть…

      – Есть! Поэтому будь внимательней!

      В тот вечер у меня получилось обыграть только Яну и то потому что подруга находилась «под гипнозом»: я сидела напротив и глазами показывала, куда ей ходить, а та, притворяясь марионеткой в моих руках и стараясь не моргать, не дышать и по возможности не делать лишних телодвижений, выполняла «команды».

      По окончании турнира участникам полагались призы. Преподаватель открыл шкаф:

      – Сейчас,