Иду по следам твоим. Эллисон Майклс

обитало в них. Я знала количество шагов от собственной кровати до кровати Айви ещё до того, как Рик забрал нас из роддома, и я стала ходить к дочери по ночам, чтобы посторожить её беспокойный сон. Я знала точно, сколько слоников и сколько воздушных шариков на стенах, потому что ещё до рождения Айви проводила много времени в её будущей комнате и разговаривала с животом, вместе с ней считала этих самых слоников и представляла, какой будет наша дочь, когда ей исполнится пятнадцать или тридцать пять. Я знала точное количество фарфоровых, стеклянных и глиняных лошадок, что мы с Айви вместе скупали для её коллекции.

      Спальня Айви – храм, в который немногих пускали, но в котором всегда обитали радость, любовь и чудеса.

      А теперь туда не пускали меня. Офицера Дарлинг выставили перед дверью, то ли для устрашения, то ли чтобы найти ей хоть какое-то применение. Я дважды пыталась войти, но она выставляла руку вперёд и с заикающимся сочувствием просила не мешать работе коллег.

      Приходилось заглядывать в спальню, в которой я провела больше минут, чем в своей собственной, из-за косяка. Словно не я выбирала эту кровать с прозрачным балдахином, не я покупала эти шторы с витиеватым узором, не я расставляла фигурки лошадок на подвесной полочке над столом.

      Внутри копошились полицейские, пытаясь отыскать хоть что-то, что натолкнёт на мысль, куда могла исчезнуть четырёхлетняя девочка. Их было трое, но они будто заполнили всё пространство своими тяжёлыми ботинками и траурными кителями. Облачившись в перчатки, они открывали и закрывали каждый ящик, каждую коробочку и шкатулку, снимали отпечатки с рамы окна, что всё ещё была открыта и замораживала весь второй этаж прорывающимся внутрь ветром.

      Каждый предмет в комнате Айви был для них всего лишь вещью без прошлого и будущего. Розовые тапочки, что всё ещё валялись перевёрнутыми под кроватью, не рисовали в их памяти эпизоды того, как забавно Айви мотала ножками в этих самых тапках, когда сидела на диване, жевала карамельный попкорн и хихикала с того, как снеговик Олаф16 радовался подарку в виде носа-морковки. Гирлянда с фонариками-снежинками не напоминали им о Рождестве, когда Рик украсил ею окно Айви, а ей так понравилось тёплое свечение снежинок, что она попросила весь год не снимать гирлянду с окна. Книги на полках стеллажа не вызывали у них улыбок из-за того, как очаровательно Айви куталась в одеяло, готовясь слушать новую историю о котёнке Шмяке или мышонке Пите, но засыпала ещё на второй странице.

      Они просто рылись в нашем прошлом, а я даже не могла войти в комнату и застелить постель Айви, поправить запутанную штору или вернуть на место фарфоровую лошадку с розовой гривой.

      – Лив, – Рик осторожно тронул меня за плечо, отчего я вздрогнула. – Я думал, ты пошла отдохнуть.

      – Я всё равно не смогу сидеть без дела. И тем более спать.

      Я так пристально следила за работой полицейских, что не услышала его шагов по коридору. Не услышала того, как он спросил у офицера Дарлинг,

16

Персонаж мультфильма «Холодное сердце».