Рубежи. Олег Николаевич Кулезнёв

руки, дети пробирались к окраине деревни в направлении леса.

      Деревня наполнялась фашистами. Они, казалось, двигались со всех сторон на подъезжающих грузовиках. По краю появились мотоциклы с автоматчиками, отрезавшие бежавшим жителям спасительный путь к лесу.

      Выбравшись на окраину, Лидия Борисовна увидела, что их от опушки леса отделяет небольшое картофельное поле. Ботва была высокой. Понимая, что до леса незамеченными добежать не получится, учительница выбрала небольшую бороздку между картофельными рядами и приказала всем лечь и прижаться к земле. Дети покорно попадали, Колька прижал сестру к земле, сам тоже уткнулся лицом, стараясь быть невидимым. Страх сковывал тело, но разум работал.

      Главное, не выдать себя. Со стороны дороги их не было видно, эта небольшая выемка скрывала их. Но шум, доносившийся из деревни, включающий крики людей, визг собак, выстрелы и разрывы снарядов, нельзя было отключить. Он проникал даже через закрытые руками уши, рвал перепонки.

      Сколько прошло времени, они не понимали, но вдруг всё стихло, наступила тишина, нарушаемая немецкой речью. Лидия Борисовна лежала на земле немного поодаль от детей. «Необходимо разделиться, – подумала она, – если фашисты заметят их, она встанет одна, а дети останутся». Но сейчас она подползла к детям.

      – Надо ещё потерпеть, пока не станет ясно, что фашисты уехали.

      Отец Яков, как и другие жители, готовился к оккупации. Из рассказов беженцев он узнал, что фашисты первым делом уничтожали школы, оскверняли храмы, а иконы отправляли в Германию. Он не мог оставить врагам Образа святых. Этим иконам не одна сотня лет, но их сумели сберечь. Сколько людей во имя веры, не щадя жизни, спасали Образа! Отец Яков бережно укладывал каждую икону в тайное место, разговаривая с ликами святых: «Вот и пришло время мне спасать вас!» Для него и сотен прихожан Образа были живыми, их знали по имени, знали жизненный путь святых великомучеников.

      Фашисты, войдя в церковь, увидели: отец Яков стоял на коленях и молился. Офицер, оглядев помещение, не нашёл икон на стенах и спросил, направив в сторону священника пистолет:

      – Где находятся иконы?

      Священник не отвечал, он в это время разговаривал с Богом. Его били, но священник снова и снова становился на колени и продолжал молитву, словно не чувствовал боли. Тогда офицер приказал расстрелять священника. Пули изрешетили тело, отец Яков на полуслове осёкся, упал лицом вниз, широко расставив руки, будто пытаясь что-то обнять.

      Фашисты заминировали церковь, они спешили. Когда всё было готово, офицер лично привёл в действие взрыватель. Прогремел взрыв, но церковь устояла, сработали не все заряды. Боясь повторных взрывов, фашисты облили стены горючим и подожгли.

      Огонь обгладывал почерневшие от времени брёвна, проникал вовнутрь, жадно съедая занавеси и росписи на стенах, оставляя после себя дым и копоть. Вдруг произошло чудо. Подобравшись к священнику, лежащему на полу, огонь стал затухать и через некоторое время окончательно