Служба по восстановлению памяти. Маир Арлатов

В общем, пока ты в таком состоянии тебе лучше сидеть здесь.

      − А врач?

      − Это кукла. Я специально разыграл весь этот спектакль, чтобы довести тебя до предела твоих защитных сил.

      У Эрни вновь побежали слезы.

      − Ты… чудовище!

      − Все правильно, ты должен меня ненавидеть, бояться и замирать в благоговейном трепете. Что мы сейчас делаем: я оставляю тебя здесь, пока ты не придешь в себя, или второй вариант сам предложишь?

      − Оставь меня.

      − Хорошо. Но руку мне придется привязать, не хочу, чтобы ты освободился. Твоим освободителем должен быть я. Когда будешь готов, позови меня.

      Привязав руку, Шарух удалился.

      Эрни долго плакал, не в силах успокоиться. Ему было стыдно за проявленную слабость. Стыдно за свой страх и доверчивость, даже за то, что он оказался в таком беспомощном состоянии и не мог вытереть слезы. Даже слова Шаруха о препарате, избавляющем его от превращений, не радовали. Перенесенный стресс оказался слишком сильным. Мозг отказывался что-либо анализировать. Когда слезы закончились, он просто всхлипывал, судорожно глотая ртом воздух. Эрни твердо решил не звать Шаруха, сидеть до последнего.

      «Даже если захочу в туалет ни за что не позову!».

      Эрни даже не злился на него, обижался. Ему хотелось, чтобы была злость, тогда бы он смог смотреть ему в глаза. А с обидой это сделать было сложно.

      Шарух догадывался, что гордость не позволит Эрни позвать его, и потому выждав около часа, сам отправился к нему. Эрни сидел, понуро свесив голову.

      − Эй, ты как? Похоже, решил затаить смертельную обиду и разговаривать, значит, отказываешься.

      Шарух приблизился, заглянув ему в глаза, но Эрни сердито мотнул головой.

      − Как же мне теперь быть? − Шарух присел перед ним на корточки. − Эрни просил меня помочь ему избавиться от страхов, но, похоже, ничего не выйдет. К его страхам добавится еще куча комплексов неполноценности. Он принял игру за реальность и запутался по уши. А вчера в два счета обставил меня, даже электрошока не испугался. Он совсем мне не доверяет. Хотя я не скрывал, что будет не сладко…

      Немного помолчав, Шарух принялся расстегивать ремни. Когда пленник был освобожден, помог ему подняться и, поддерживая, повел в свои апартаменты. Эрни за всю дорогу не проронил ни слова. Увидев знакомый диван, лег на живот, уткнувшись носом в подушку. Шарух решил к нему не приставать.

      Ближе к вечеру, Эрни почувствовал себя плохо. Он повернулся на бок, потом на спину. Тело сковала странная слабость, стало трудно дышать. Непроизвольно из груди вырвался стон, заставивший его очнуться от тяжелого сна, но вскоре он вновь провалился в дремотное состояние. Стон стал повторяться все чаще.

      Шарух, заподозрив неладное, вошел в гостиную.

      − Эрни…

      Подойдя ближе, принялся тормошить спящего. В ответ донеслось бредовое бормотание. Он прикоснулся к его лбу.

      − Да, у тебя жар! Это наверно из-за препарата… Намудрил я что-то с дозой. И лекарства давать опасно…

      Он быстро сбегал за холодной водой и полотенцем, смочив его,