Служба по восстановлению памяти. Маир Арлатов

кричи, обзывай меня. Не держи гнев в себе. Ведь хочется же…

      − Я не верю, ты не можешь так со мной поступить, − Эрни начал биться головой о спинку стула. − Я не верю, что все это со мной происходит. Я тебя ненавижу!!!

      Палач засунул мизинец в подходящее отверстие и… раздался щелчок.

      Эрни закричал от боли. Потом разразился яростной тирадой:

      − Ты ублюдок, отрезал мне палец! Ты отрезал мне палец!!!

      − Ну, да… кровища так и хлещет, − палач наклонился и поднял из корзины, что находилась у передней ножки стула, отрезанный палец, и протянул Эрни. − Смотри, аккуратная работа, − затем опустил его в банку со льдом.

      Эрни захлестнула волна ужаса и отчаяния. Он ощутил на лице неудержимо бегущие по щекам слезы.

      − Ты плач не стесняйся. Плакать надо всем не только женщинам.

      Палач внимательно наблюдал за жертвой, читая ее психическое состояние как открытую книгу. И когда у Эрни начались непроизвольные судороги, он отложил в сторону режущий инструмент и вынул из кармана медицинский пистолет. Туда была уже вставлена капсула с нужным веществом.

      Эрни понял, что началось превращение. Он вновь станет мальчишкой, а это значит еще более беспомощным против ненавистного палача. Он забыл о боли в руке, целиком сосредоточившись на внутренних ощущениях организма.

      Шарух поднес пистолет к правому предплечью и прямо через рукав поставил укол. Пленник даже не почувствовал этого.

      Через минуту судороги прекратились. Еще через несколько Эрни пришел в себя и открыл глаза. Бегло осмотревшись, понял, что превращение не состоялось. Потом вопросительно взглянул на палача.

      − Все, превращение не произошло, и мы можем продолжить начатое.

      − Не-ет!!! − закричал Эрни. − Хватит! Не надо! Ты же получил, что хотел, что тебе еще от меня надо? Зачем продолжаешь мучить меня?

      − Неужели так было больно? − палач, недоумевая, улыбнулся.

      − Чертовски больно! Ты, урод! Лучше себе отрежь!

      − Пожалуй… стоит попробовать.

      Шарух взял со стола инструмент, встал напротив пленника и демонстративно засунул большой палец в самое большое отверстие.

      − Давай, режь, что страшно? Это же совсем не больно, ублюдок!

      Глядя на палача, Эрни не сомневался, что тот не станет отрезать себе палец. Чтобы палач, да на такое решился!

      И вдруг раздался знакомый щелчок.

      − Боже… как больно… − мучительно простонал Шарух, прижимая раненую руку к себе.

      Эрни увидел, брызнувшую в разные стороны кровь и палец, падающий на пол. Совершенно обескураженный таким безумным поступком, он зажмурил глаза.

      Палач тем временем схватил первую попавшуюся тряпку и перевязал ею раненую руку. Затем подобрал отрезанный палец.

      − Не бойся, все уже закончилось. Вот палец. Конечно, на руке он смотрелся лучше…

      Вид отрезанного пальца вызывал у Эрни тошнотворное впечатление. Он смотрел на него с отвращением, но не мог отвести глаз.

      − Даже не знаю, что с ним теперь делать.