Вера. Пролог. Ксения Васильева

однако же, как говорили, весь день вел себя подозрительно тихо, траурно следуя привычными маршрутами по бесчисленным коридорам и этажам. Некоторым в тот день даже мерещилось, что лампы на этих самых этажах горели тусклее чем обычно, отчего тени в углах казались чернее и безобразнее.

      И хоть где-то высоко горело полуденное солнце, согревая город своими лучами, над высоткой словно нависла тяжелая туча, отбрасывая тень на погрузившийся в уныние отель.

      Глава 2

      Мне снова снился кошмар… Я была дома, но квартира была другой, скорее похожа на ту – из детства. Всё вокруг было таким знакомым: старые обои – их поклеила мама, когда была беременна; старая мебель, какой я её запомнила. Но в детстве всё было уютнее, теплее. Сейчас же здесь пусто и темно. За окном свирепствует ветер. Он то вонзается спиралью в заиндевевшее стекло, то беззвучно отступает. Его вой смешивается со стуком высоких напольных часов в деревянной раме. Их звук неясный, размноженный, словно с эхом, движется отдельно от маятника, как будто не успевает за ним, отчего создается впечатление, что он бесшумно раскачивается из стороны в сторону.

      Когда в тёмную комнату заглядывает луна и проливает на пол свой холодный свет, тень креста оконной рамы подползает и ложится на мое одеяло сверху. Кажется, тиканье часов стало громче, и я уже различаю человеческий шёпот в их звуке. Он повторяет мне что-то снова и снова, но я не могу различить слов. Крест поверх одеяла пугает меня, и, чтобы избавиться от него, я встаю и открываю оконную раму настежь. Ледяной ветер врывается внутрь, заметая снегом мои обнаженные ноги. Мороз обжигает кожу. Но я больше не слышу воя пурги – тишина и только ход часов.

      Снежный вихрь беззвучно закручивается снаружи за окном. И вот мне уже кажется, что я различаю в нем человеческий силуэт. Он приближается, растягиваясь по воздуху, и, словно мираж, прояснивается передо мной. Я уже могу различить его черты лица – он кажется мне знакомым. Черные провалы его глаз обращены ко мне. Я знаю, он видит меня. В страхе я захлопываю окно и отступаю к стене. Его ладонь касается стекла снаружи, и оно исчезает. Призрак легко проникает внутрь, паря над полом. Что есть силы я зажмуриваюсь. Страх парализует меня, и я не могу двинуться, чувствуя холодное дыхание на своем лице…

      Я резко проснулась и почувствовала, как замерзла. Рядом, прижавшись ко мне, трясся задубевший Кабачок. Окно было нараспашку. По комнате гулял холодный ночной воздух. Я быстро встала и, закрыв окно, вернулась в ледяную кровать.

      Три часа ночи на часах. Это повторялось уже который раз: последние две недели я просыпалась от кошмаров, и каждый раз на часах было одно и то же время. Очевидно, мой мозг, утомленный стрессом, после пары бессонных ночей выработал систему, при которой я, засыпая, неосознанно ожидала пробуждения в одно и то же время, что и подтверждалось теперь каждую ночь.

      Надо было попытаться заснуть. Я убрала телефон, повернулась на бок и подгребла ближе Кабачка, чтобы он быстрее согрелся. Но стоило мне прикрыть глаза,