Долгая дорога в дюнах. Олег Руднев

взглядами провожали ее – лакомый для поселковых мужиков кусочек. Гордо вскинув голову, она проходила мимо, оставляя за собой тревожный след неудовлетворенных желаний и страхов. А по ночам плакала. Потому что ничего путного не намечалось – так, баловство одно. Рыбаки поначалу шли на приманку, заплывали в ее конуру, не скупились на посулы, но, добившись своего, тут же выныривали на поверхность и поспешно швартовались в привычной семейной гавани.

      Попытал было судьбу и Озолс, но безуспешно. Тут уж сама вдова заартачилась: кому-кому, а одноногому мешку с деньгами она и вовсе не верила. Якоб был не на шутку озадачен и раздосадован. И хотя эта женщина, к его приятному удивлению, оказалась не такой ветреной, как о ней болтали в поселке, самолюбие Озолса все же было уязвлено: ему, да от ворот поворот?

      Но именно в этот момент и случилось неожиданное: Эрна вышла замуж за Петериса, приютив его у себя в доме. Чего только ни плели досужие языки, каких только предположений ни высказывали. Но разгадки происшедшему не находили. В том числе и сам Петерис. Просто после очередной попойки Зариньш проснулся однажды рядом с Эрной у нее в постели, протер от изумления глаза, а спустя недолгое время узнал, что он – отец будущего ребенка. Может, кто другой и усомнился бы в этом, тем более что Петерис ничего не помнил, но незадачливый любовник поверил. Он даже улыбнулся, что бывало с ним крайне редко. Вот, собственно, и все. А истинную правду мог рассказать только один человек – сама Эрна. Почувствовав, что она беременна – в последнее время к вдовушке похаживал Андрис Суна, рыбак из соседнего поселка, – и понимая, что у нее осталось только два пути: или веревку на шею, или затащить мертвецки пьяного Петериса к себе в постель, Эрна после долгих и мучительных колебаний остановилась на Зариньше. Никого другого околпачить все равно не удалось бы.

      Озолс, узнав эту новость, так расстроился, что напился до беспамятства. У него было такое ощущение, будто его нагло обворовали. Однако, поразмыслив, он быстрей других сообразил, что свадьба эта не случайна и что у бабенки, по всей видимости, не было другого выхода. А если так, то дело могло принять весьма неожиданный и интересный для Якоба оборот. В голове завертелась назойливая, соблазнительная мыслишка. Но он решил не спешить, приглядеться.

      Эрна родила. Родила как-то подозрительно скоро, и в поселке снова заговорили о странном замужестве. Выходило, что Петерис соблазнил свою будущую жену по крайней мере за два месяца до свадьбы. Этому никто не верил, потому что связь Эрны с Андрисом Суной в особом секрете не держалась. Поползли сплетни, одна другой чернее и ядовитей. Поселковые кумушки с нетерпением ждали, что сделает Петерис. А тот, как ни в чем не бывало, утром уходил в море, вечером возвращался домой, помогал жене по хозяйству, нянчил ребенка. Если подворачивалась возможность, напивался. В общем, вел себя так, будто ничего вокруг себя не видел и не слышал. Рыбаки глядели ему вслед и озадаченно пожимали плечами: то ли блаженный, то ли прикидывается.