Вместе. Дэйв Эггерс

трудно что-то противопоставить.

      – В конце концов нам с ней пришлось координировать наши действия, – сказала Дилейни.

      – Зачем это? – Уэс замолчал и несколько секунд смотрел в стену. – Нет, постой. А, понял. Компания использует датчики движения, чтобы следить, насколько быстро ты работаешь. А у вас там есть какой-нибудь старший в отделе? Бригадир какой?

      Дилейни не задумывалась об этом, но теперь поняла, что в “Мыслях Вместо Вещей” не было никакого начальника.

      – Значит, эту задачу выполняет ИИ, – заключил Уэс. – И думаю, работников это даже больше устраивает. С одной стороны, он объективен, с другой – датчики можно обмануть. Они же знают, как функционирует эта система. Так Винни просила тебя работать помедленнее?

      – Ну, она говорила что-то вроде “будь внимательнее” и “убедись, что все правильно”. Но до меня не доходило. И тогда она написала: “Пожалуйста, помедленнее!” – на изнанке старого свадебного платья, которое потом отправилось на сжигание.

      – Кто-нибудь в отделе работает быстрее тебя?

      – Нет. После того как Винни написала мне, я огляделась и поняла, что все двигаются примерно в одном темпе.

      – Правильно. Это единственный рабочий вариант. ИИ сравнивает производительность людей. Если кто-то будет работать быстрее всех, возникнут новые ожидания и система посыплется. Но если тормозят все, то никто этого не замечает.

      – Но они едва шевелятся, – вздохнула Дилейни. – Просто невозможно.

      – Зато они надули технологию. Это нужно уважать. Итак, вы очень медленно превращаете чужие любимые фото и вещи в бетон?

      – Только фото. А вещи мы сканируем, и они отправляются на конвейеры, потом в вагоны, а после в сжигатель. Который, кажется, где-то во Фримонте, на бывшей фабрике “Теслы”.

      – И что ты сканировала?

      Дилейни попыталась припомнить, что именно она отсканировала и приговорила к уничтожению. Две ковбойские шляпы. Антикварный медицинский чемоданчик из кожи аллигатора. Причудливого воздушного змея из полосатого шелка. Коллекцию альбомов Нэта Кинг Коула на виниле. Примерно сотню писем, почти все написанные от руки, в оригинальных конвертах. Расправляясь с первой партией, Дилейни ощущала некоторую грусть, сознавая, что она – последний человек, прикасающийся к этим когда-то драгоценным предметам. Но спустя час уже не чувствовала ничего. В мире слишком много вещей, так что нет смысла оплакивать эти.

      – Можно посмотреть на твои показатели за сегодня? – спросил Уэс.

      – Нет, – ответила Дилейни.

      Уэс схватил ее рабочий планшет.

      – Все, поздняк. Общая оценка 86. Это хорошо?

      Дилейни хотела, чтобы ей было все равно, но все равно не было.

      – Кажется, 86 – маловато, – сказал Уэс.

      Дилейни смотрела в потолок. Иногда по потолку ползали ящерицы. Сегодня они не появлялись.

      – Шесть “АнонПредов”, – продолжал Уэс. – Это что, анонимные жалобы от коллег? Как ты умудрилась получить шесть доносов? Что ты натворила?

      Дилейни