Вместе. Дэйв Эггерс

взмывающем над холмами Трежер-Айленда. У нее создалось впечатление, что Высотка – обитель покоя, где “совместные” могут получить непревзойденное медобслуживание в обстановке спа-салона с потрясающими панорамными видами на океан.

      – Нет-нет, – ответила Кики, бросив взгляд на скопление белых зданий вдалеке, – Высотка для… Она не для обычных осмотров, она для… Подожди. Сколько времени? Привет, милый!

      Она опять была на связи с Нино.

      – Прости, мой хороший, мама работает. А у тебя сегодня аттестация, так что ты останешься в школе до четырех. – Ее глаза наполнились слезами. – Так Джолин сможет узнать, как ты справляешься. И мама тоже. Нино? – Она коснулась наушника и с виноватым видом повернулась к Дилейни: – Пожалуйста, одну секундочку! О, привет, Габриэль! Я и не поняла, что ты подключился. Как дела? – Кики сверлила взглядом бетон под ногами. – Да. Ясно. Конечно.

      Она еще раз коснулась наушника и улыбнулась Дилейни:

      – Я полагаю, тебе делали секвенирование генома?

      – Да, для колледжа, – ответила Дилейни. Это стали требовать в большинстве учебных заведений – сначала в государственных, потом и в частных – по настоянию страховых компаний.

      – Отлично! Значит, нужно только измерить основные показатели, сдать кровь, сделать рентген и все такое.

      Они быстро шли в сторону клиники. Кики на своих гуттаперчевых ногах то и дело убегала вперед, а заметив, что Дилейни снова отстала, протягивала назад руку, по-детски растопырив пальцы. Ее кольца посверкивали в солнечных лучах.

      В клинике не было ни души. Ни регистратуры, ни врачей. Медицинские профессии были фактически уничтожены судебными исками, и большинство пациентов теперь предпочитали, чтобы диагноз им ставил ИИ, а не человек с его преступной субъективностью.

      – Ладно, тут сказано, что тебе назначено в палату 11. – Кики заозиралась, сверяя карту на наручном экране с реальностью.

      Дилейни посмотрела вглубь коридора.

      – Мне кажется, сюда, – сказала она.

      Кики подняла взгляд и после мучительно долгого изучения коридора облегченно улыбнулась:

      – Прекрасно. Иди, а я вернусь, когда ты закончишь.

      Дилейни двинулась мимо полутемных палат. Во многих на кушетках лежали люди, на экранах светились человеческие внутренности.

      В палате 11 было пусто, но на одном из экранов переливались неоном трехмерные визуализации плода в матке. Детали были потрясающе четкими, ничего подобного Дилейни не видела. Наверное, какой-то передовой софт, который тестируют в кампусе, подумала она. Плод был больше натуральной величины, размером фута в три, с огромными глазами, покрытый розовой пленочкой, его крошечное прозрачное сердце трепетало, как воздушный змей на сильном ветру. Изображения остались от того, вернее, от той, кто был в палате до этого, и Дилейни, не успев себя одернуть, стала искать на экране имя. За долю секунды до того, как экран почернел, она прочитала. Мэйбеллин Холланд.

      От