Роман на лестничной площадке. Мария Ордынцева

двор Мишкиного дома, из третьего подъезда прихрамывая вышел парень и медленно направился вдоль дома по тротуару.

      – Да это же Алик! – я дернула Альку за рукав, узнав ее ухажера.

      – Гдеее? – протянула та, ошарашенно оглядываясь по сторонам.

      Я указала ей, куда смотреть, и увидела, как расцвело ее лицо. Все ее обиды на кавалера как будто и не существовали никогда.

      – Аалииик! – громко позвала Монтана, увидев, наконец, любимого, и скоренько поцокала к нему мелкими шажками, забыв про нас.

      Тот обернулся и, узнав нас, пошел навстречу.

      – Привееет, – поздоровались Алик и Монтана разом и церемонно обнялись со счастливой улыбкой на физиономиях.

      – Здорово, Алик! – приветствовали его мы, подходя к ним.

      Кент и Мальборо подставили руки, и Алик хлопнул по ним.

      Двигаться ему было, видимо, еще не очень легко, движения его были немного замедленны, а некоторые вообще давались с явным усилием.

      – А мы думали, что ты в больнице, – тем же растянутым, как резина, тоном говорила Алька. – Хотела съездить к тебе, да все некогда было.

      – Да я и был в больнице. Два дня только дома, – заметил Алик. – Ладно, айда.

      Он увлек ее в подъезд, на наше излюбленное место посиделок между вторым и третьим этажами. Мы шли следом, посмеиваясь тихонько над ними, потому что помнили, как Алька грозилась прибить Алика при встрече, а потом хранила ему верность путем домашних посиделок у телевизора.

      Алик с Монтаной расположились на одной из лавочек, а мы втроем на второй.

      – Ну рассказывай, как поживаешь? – попросил Алик Монтану.

      У меня было ощущение, что они просто забыли о нашем присутствии. Алик не спускал глаз с подруги, обнимал ее постоянно, и на лице его было написано несказанное счастье от встречи.

      – Чего рассказывать? Нормально живу. Ты вот как? – отболталась Алька. Конечно, ей было о чем ему рассказать, но, очевидно, что она не собиралась этого делать. Да и зачем расстраивать еще не до конца выздоровевшего человека?

      – Эх! В больнице скучно было. Офигеть просто. Хожу, рыдаю, весь в слезах. Ладно хоть Берт с Сильвестром приезжали, бухать привозили. Говорят: будешь? Я говорю: буду. Бухали там на пожарной лестнице, – рассказывал Алик, томно глядя на Монтану. – Леха с Диманом тоже приезжали. Тока я тогда еще помирал, нельзя было встречаться.

      – Мне кто-то говорил, что у тебя рука сломана, – Кент решил воспользоваться возможностью и уточнить детали случившегося с Аликом происшествия.

      – Да-да, Наташка говорила, – подтвердил Мальборо.

      – Нее, – помотал головой Алик. – Ушиб только нашли. Я в реанимации валялся. Тормозно там. Потом в общей палате со старичками и кроссвордами, чуть не умер со скуки. И ваще, – Алик притянул Монтану к себе и уставился в потолок, вспоминая что-то. – А, вот! У меня это, как его? Землетрясение мозга было!

      – Сотрясение, – поправила Алька и тряхнула кокетливо своей темной гривой.

      – Ну сотрясение, землетрясение, какая разница? – пожал плечами