Кислотный дождь. Злат Якиш

излишни. Они и без того звучали как издевательство. Альберт замер, глядя на собеседника с подозрением и толикой страха. Парень нахмурил брови и осторожно заозирался по сторонам, в то время как глаза Яна пристально смотрели на него изучая. Марк не представлял, куда деться от этого взгляда и что делать в такой ситуации. Возможно, он повстречал обычного сумасшедшего. Горько признавать, но это еще не отменяет того, что этот человек может оказаться больным на голову маньяком. Не исключено, что Марк оказался здесь благодаря ему. Все мысли потеряли упорядоченность, запутавшись в тесноте черепа.

      Хочется смеяться и плакать одновременно, но вместо этого Альберт медленно опускает голову и судорожно делает очередной вдох. В этот раз воздух спокойно проникает в легкие, больше не обжигая. Прикрыв глаза, он зачем-то пытается вспомнить вчерашний день. Следует успокоиться. Сознание советует не делать резких движений, но даже если бы Марк захотел, провернуть подобное будет невероятно тяжело. Осознание приходит внезапно, продирая кожу мурашками. Веки мелко вздрагивают, и к горлу подходит тошнота. Он не мог умереть.

      В горле застрял густой ком, слюна стала вязкой, а язык онемел. Легкие горели огнем, словно надеясь переубедить хозяина, что его вывод ложный. Сердце сперло, оно колотилось изо всех сил, пытаясь высвободиться из незримых оков.

      Марку совершенно не нравится быть мертвым. Это даже звучит отвратительно. И глупо. Он довольно продолжительное время не может просто принять этот факт, как советует странный собеседник, и долго прокручивает в своей голове чужие слова. Сердце болезненно отзывается на каждое из них. Конечно, какой нормальный человек будет советовать успокоиться с такими-то новостями?

      Лучше бы этот парень и вправду оказался сумасшедшим. Как именно Марка настигла смерть, было сложно сказать. Это казалось нереальным и больше походило на бредовый сон. Было ли это на самом деле или сознание действительно сыграло с ним злую шутку, перепутав сны и явь, не разберешь. Но если бы Альберт был жив, то очнулся бы на больничной койке с легкими, полными воды, а рядом, на шаткой скамеечке, помимо родни сидели бы детектив и психотерапевт. Это единственное, в чем он сейчас уверен. Возможно, он немного драматизирует. Но только совсем чуть-чуть. Последние воспоминания не отличались каким-то ярким изобилием красок и бьющим через край оптимизмом от того, что имелось сейчас.

      Ян не позволил ему долго приходить в чувства, заставляя потерянного Альберта собраться в кучу и составить ему компанию, чтобы дойти до стола, попутно сообщив, что далеко не каждый помнит как умер. Они шли не так уж долго, но за время их «путешествия» местность успела несколько раз измениться. Сперва лес сменился небольшим полем, похожим на то, где они встретились, потом нос забил едкий запах гари и они постепенно вышли к выжженному пустырю, некогда тоже бывшему лесом.

      Вот оно что. Ян нес на себе запах подпаленного древесного угля, в который превратились все деревья в округе, приправленный ароматом сгоревшей травы. Все вокруг больше напоминало мертвый заброшенный сад с картин