Золушка. Анастасия Александровна Писченкова-Шипинская

как у тебя. Она даже до Москвы дошла. Её отфутболили обратно. Петров тогда ещё рапортовал, мол, надо проверять. Но из Москвы прилетело: "Полезешь – лишишься погонов". Тоже сюда веревочки вели. Знаешь, там такие деньги крутятся, что наверх и мух не пускают. А тем более не суют свой нос такие как мы. Петров тоже это понял, и не стал лезть в это осиное гнездо. Он просто старался не нарываться. У него тогда только ребенок третий родился. Он мужик-то неплохой, но вот смелости не хватило тогда.

      – Вот ведь…

      – Ну я так понял, что ты хочешь во всем разобраться?

      – Может, не во всем. Но мне нужна твоя помощь с опросом свидетелей.

      Егор опять плеснул на камни. И помолчав, сказал:

      – Знаешь, там, похоже, сеть, и не только деньги, но и жизни. Страшно представить, что делают с этими детьми, поэтому как я могу отказать?

      Кириллов понимал, что сейчас решается многое. Не только судьба этого дела, но и их дружба, их общее прошлое и будущее.

      – Ты мне поможешь? – тихо спросил капитан, чувствуя, как внутри всё сжимается от ожидания.

      Егор задумался.

      Знаете, мир не меняется оттого, что в нем есть хорошие люди. И даже от того, что их пути случайно пересекаются. Это романтическая чепуха, красивая сказка для тех, кто хочет верить, что добро побеждает само собой. Нет, чтобы хоть что-то сдвинулось с мертвой точки, мало быть "хорошим". Нужно сделать выбор. Выбор – проявить смелость. Решиться стать катализатором, той самой искрой, которая может разжечь пламя перемен. Ведь, по сути, вся наша жизнь это эстафета из возможностей, и если сейчас не потянуть за эту нить, то дальше её не потянет никто. И тогда зачем все эти разговоры о том, что добро должно побеждать зло? Слова без поступков – это всего лишь шум на фоне вечной тишины. Мир – это застывший механизм, который не будет меняться сам. Пока кто-то не решится нажать на кнопку "пуск". И, возможно, они – двое друзей – и есть те, кто способен перенастроить этот механизм.

      – Помогу, – наконец сказал Егор, повернувшись к Кириллову и посмотрев прямо в глаза. – С чего начнем?