Золушка. Анастасия Александровна Писченкова-Шипинская

Из гостиной доносились приглушённые голоса, и Кириллов понял, что они, похоже, приехали не в самый подходящий момент: Егор ругался с женой, но не так, как обычно ссорятся супруги, а как-то тихо, сдержанно, словно приглушая звук, чтобы не разбудить кого-то.

      Гости осторожно прошли в глубь дома. Танечка, жена Егора, стояла посреди комнаты, её руки были скрещены на груди, а глаза, красивые и выразительные, были полны гнева. Она была невысокой и хрупкой на вид. Длинные тёмные волосы были собраны в небрежный пучок, несколько прядей выбивались и падали на лицо, подчёркивая её сердитый вид. На ней было простое платье в цветочек, которое, казалось, не соответствовало нынешнему настроению. Егор, стоящий напротив, был напряжён и молчалив.

      – Я же тебе говорила, – тихо, но чётко произнесла Танечка.

      – Я знаю, – проворчал Егор, не поднимая глаз, – я всё знаю.

      – Тогда почему ты заказал синие шторы, а не коричневые? – Таня чуть повысила голос, но ровно на столько, чтобы выразить негодование, но не разбудить ребёнка.

      – Да какая к чёртовой матери разница. Зачем ты скандалишь? Сашка спит, – гневно прошептал Егор.

      И тут Кириллов понял, что они назвали своего сына в честь него – Александром, Сашкой.

      «А где же Рима Михайловна?» – подумал Кириллов. Он знал, что в этом доме всё решает бабушка.

      Она сидела в углу комнаты, в старом кресле, пила явно вкусный напиток из фарфоровой чашки с блюдцем и молча наблюдала за этой сценой, её лицо было спокойным и отстранённым, словно она смотрела спектакль, сюжет которого знала наизусть. Её седые волосы были собраны в аккуратный пучок. Тонкие губы были накрашены алой помадой. А на мочках висели огромные золотые клипсы в виде цветов лотоса.

      – Таня, в этот раз Егор прав. Цвет штор значения не имеет. Куда важнее, что ещё не купили и не повесили карниз, – заметила она.

      Егор сжал кулак.

      – Тук-тук, – тихонько сказал капитан. – А вот и мы.

      И тут словно щёлкнул выключатель.

      – Ой, простите, – виновато прошептала Танечка, – здравствуйте, гости дорогие!

      Она улыбнулась своей шикарной белоснежной улыбкой и тут же из фурии превратилась в милейшую женщину на всём свете.

      – Как же я рада вас видеть! – всё ещё шёпотом сказала Танечка!

      – Ну, здорова, малой! – Егор протянул руку товарищу.

      Все стали обниматься.

      – Моё почтение, Рима Михайловна!

      – Добрый день, Александр!

      Глебка стеснялся, прятался за маму и выразительно молчал. Бабушка поднялась из кресла и, подойдя к мальчику, ласково потрепала его по волосам.

      – Ну, вот опять мы все в сборе, – сказала она, улыбаясь уголками губ. – Пойду будить Сашу и будем садиться за стол.

      Напряжение растаяло как дым.

      – Слушай, может они за стол, а мы баню затопим? – предложил Егор, подмигивая Кириллову. – Хорошо с дороги, а? Там всё и обсудим.

      ***

      – Ну, чё за отпуск на этот раз? – Егор, уже переодетый в банный