Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе. Кэролайн Мурхед

и, когда он заходил слишком далеко, отправляли его в тюрьму. Муссолини был вечно помятый, в драной одежде, бесконечно ругался и сквернословил, а в свободное время читал Ницше и Сореля[8], играл на скрипке и писал рассказы. Из дома он почти никогда не выходил без ножа.

      Журналистом он оказался блестящим: краткий, лаконичный стиль; злой, сердитый тон; талант к выразительности и анализу. Также он был не лишен иронии и юмора. Он вернулся в Форли, где его отец Алессандро, вынужденный после смерти Розы съехать с квартирки над школой, теперь владел небольшой таверной Il Bersagliere рядом с железнодорожной станцией. Компаньоном его была Анна Гвиди, вдова, оставшаяся после безвременной смерти мужа в нищете с пятью дочерями. Младшей из них была пятнадцатилетняя Ракеле. Как и Роза, Ракеле изо всех сил пыталась получить образование и еще до смерти Розы стала ходить в ее школу. По семейному преданию, однажды, замещая мать в классе, Муссолини обратил внимание на маленькую блондинку с ярко-зелеными глазами и тонкими руками, которая засыпала его вопросами. Он опять увидел ее во время одного из приездов домой из Швейцарии. Его очаровали ее светлые локоны и дерзкий взгляд, и он попросил ее ждать – по возвращении, пообещал он, они поженятся.

      Ракеле ждала. Ухаживание было коротким, докучливый ухажер получил от ее матери отказ, и Муссолини, несмотря на неодобрение семьи Ракеле, увел ее с собой в Форли. По одной из многочисленных семейных легенд, Муссолини, которому надоело противостояние семьи, достал револьвер и пригрозил всех перестрелять, если ее не отпустят. Ракеле уже была беременна, но речи о свадьбе не шло. В набожной католической Италии начала XX века это был с ее стороны шаг отчаянный. Il matto, безумец, как его называли местные жители, не имел ни дохода, ни каких бы то ни было жизненных перспектив. Влюбленные взяли с собой четыре простыни, четыре тарелки, шесть столовых приборов – вилки, ложки и ножи – и под дождем, молча, прошагали пять километров до Форли. Как рассказывала потом Ракеле, боялась она только грозы и змей.

      Шел январь 1910 года. В первое жилище Муссолини и Ракеле, две скудно обставленные комнатушки в ветхом палаццо Меренда, с окнами, выходившими в темный двор, подниматься нужно было по крутой лестнице. Квартирка кишела блохами. В качестве стола и стульев они приспособили подобранные на улице пустые коробки из-под фруктов. Стриг Муссолини себя сам, а Ракеле его брила. В конце концов он нашел работу – секретарем отделения Социалистической партии в Форли и редактором его газеты La Lotta di Classe[9]. Себя он называл il vero eretico, подлинный еретик. Большую часть статей: о масонстве, Ватикане, политических убийствах, всем, что приходило ему на ум, – он писал сам. Сам же занимался редактурой, правкой и версткой. Перо, точнее красный карандаш, которым Муссолини писал, было безжалостным. В его статьях сочетались революционная ярость и социалистическая политика, и, хотя многие воспринимали Муссолини всего лишь как политического агитатора, его читали и к голосу его прислушивались. На собраниях и

8

Жорж Сорель (1847–1922) – французский, философ, публицист и политик, выступал апологетом насилия в политике.

9

«Классовая борьба» (ит.).