Годана. Тайна пророчества. Tash Anikllys

выглядели довольно большими.

      Белая печка стояла в первой комнате. На окнах везде, кроме того, рядом с которым находилось зеркало, висели занавески – белые и воздушные. Двери в спальни были распахнуты. Из каждой каморы виднелись: темная деревянная кровать, два стула и стол из такого же дерева. Зарево свечи отражалось в больших зеркалах. Они окаймлялись очень красивыми широкими рамами из светлого, почти белого цвета дерева, с вырезанными на них цветами и странными символами.

      Убранство хижины так поразило меня, что я загнала мысли о пожаре в самый дальний уголок в своей голове. Я смотрела на все, открыв рот. С домом, явно, что–то было не так. Не могло все это быть в той маленькой хибаре, в которую я вошла.

      Я обернулась на хозяйку избушки. Старуха тихо шептала у порога и сыпала на него что–то белое, похожее на соль.

      “Соль!” – вспомнила я рассказы отца и сказки Мира. Она оберег, значит старуха не злая ведьма, иначе соль разъела бы ей руки. Хотя, мы же не в сказке сейчас.

      Ужасы детских страшилок улетучились, и я снова вспомнила о ноющих ногах. Без сил почти рухнула на табурет, стоящий у окна. Все тело болело, требуя отдыха. Я была вымотана и морально, и физически. Единственное, что еще могла – это смотреть.

      Мой взгляд вернулся к большому зеркалу на стене во второй комнате. Я обратила внимание, что символы на нем были мне совершенно незнакомыми – все они разные и причудливые.

      “Как интересно. Любопытно, можно ли подойти поближе и всмотреться получше?” – я вопросительно взглянула на хозяйку избушки, и она одобрительно кивнула.

      Получив одобрение от старухи, я осторожно направилась в сторону отражающей поверхности зеркала. Оно казалось удивительно внушительным по размеру. Едва шевеля ногами, я подошла к нему вплотную и протянула руку к резному цветку, что отличался от мелкой россыпи остальных. Лепестки выглядели живыми.

      Коснулась одного из них. Вдруг в зеркале яркой вспышкой растеклось мое собственное отражение. Это было столь неожиданно, что я отшатнулась от него испуганно. Оглянулась на женщину, но она довольно улыбнулась и, вглядевшись в зеркало, утвердительно наклонила голову и с облегчением вздохнула.

      Ничего не поняв, я побрела дальше, поспешив выйти из данной каморы, оставляя за собой на чистом полу следы грязи и крови от раненных ступней.

      В третьей комнате я погладила стол по гладкой поверхности и, спешно обойдя зеркало, покинула и ее.

      Пока я с интересом осматривала убранство этого удивительного дома, женщина пристально смотрела на меня, изучая. Когда же, снова оказавшись в проходе у дверей, повернулась к ней, не в силах сдержать восхищенную улыбку (все–таки жилище ее впечатляет), старушечьи черты со строгих уже сменились на довольные, и она мне даже улыбнулась в ответ.

      – Голодная, небось? Или попить сначала? – ухмыльнувшись, спросила она меня.

      И, когда я молча кивнула, прошла на кухню. Помешкав несколько секунд, я все же проследовала за ней.

      Войдя