Проклятие Оркнейского Левиафана. Роман Афанасьев

что здесь что-то не так.

      – Я понимаю, – вежливо произнес Томас, посматривая на огромные часы. – Надеюсь, что полиция во всем разберется, ведь расследование еще продолжается.

      – Мы тоже надеемся на это, сэр, – отозвался управляющий. – Надежда на правду, это все, что у нас осталось.

      Маккензи поднял голову и взглянул на пожилую пару, застывшую на этой огромной и пустой кухне, которой больше не суждено обслуживать большую дружную семью. Томас увидел двух стариков, потерявших все, что у них было, и обреченных доживать свой век в неизбывной печали и тоске. Возможно, правда о смерти профессора и оставалась тем единственным спасательным кругом, что поддерживал их на плаву. Им просто нужно было что-то, ради чего еще стоило жить.

      – Я очень надеюсь, что полиция по всем разберется, – с нажимом повторил Томас, поднимаясь из-за стола. – Но сейчас время близится к ночи, уже стемнело, и я не могу долее злоупотреблять вашим гостеприимством.

      – Конечно, сэр Томас, – спохватился управляющий, поднимаясь на ноги. – Мы просим прощения, что отобрали у вас столько драгоценного времени.

      – Ничего страшного, – отмахнулся Томас, запуская пару пальцев в жилетный карман. – Я буду внимательно следить за этим… печальным событием. Вот.

      Протянув руку над столом, он протянул управляющему свою визитную карточку, отпечатанную в типографии Бэнкса, с традиционными для них завитками и золотым тиснением.

      – Там есть и мой нынешний адрес для корреспонденции, – сообщил Томас. – Пожалуйста, если что-то прояснится, дайте мне знать.

      – Разумеется, сэр Томас, – произнес Батлер, с достоинством принимая карточку. – Мы обязательно вас известим.

      Маккензи осторожно положил салфетку на стол, вежливо склонил голову, отдавая должное хозяйке кухни, и вышел в холл. Батлер проводил гостя до дверей, привычно подал ему плащ, цилиндр и зонт, открыл двери и вышел во двор.

      У калитки, ведущей на улицу, Томас на секунду замешкался, не зная, что такого ободряющего сказать на прощанье старому управляющему.

      – Надеюсь, вы найдете, что ищите, – сказал он, наконец, – прощайте, мистер Батлер.

      – Храни вас бог, сэр Томас, вы истинный джентльмен, – отозвался управляющий, открывая калитку. – Прошу простить нас, если мы показались слишком навязчивыми.

      Томас вежливо коснулся края цилиндра и вышел в темноту, на брусчатую мостовую. Он знал, что здесь, на Парковом Острове, ему не поймать кэба и придется прогуляться пешком до моста. А там, за ним, пройти еще пару кварталов до недавно открывшегося театра Миельди. Уж там то должно быть много кэбов.

      Сумерки осени уже окутали город, но газовые фонари еще не зажглись, и это Томаса не слишком радовало, ведь брести по лужам в темноте не самое приятное занятие. Но была и хорошая новость, – дождь, наконец, кончился. Сэр Томас Маккензи кивнул сам себе и двинулся прочь, в темноту, используя длинный зонт вместо обычной трости.

      – 5 —

      Неторопливая