Готамерон. Том III. Вестники бури. Андрей Цепляев

описывались силы человеческого духа, Верф не читал. Знал только, что у любого жителя Гамелана есть способности. Одни могли ковать, другие рисовать, третьи колдовать. Обычно человек развивал свои таланты в течение жизни или не находил их вовсе. О том, чтобы кто-то обладал сразу шестнадцатью уникальными навыками, он слышал впервые.

      Грог вырвал его из размышлений:

      – А как выглядит этот Рег?

      – Как птица. У него крючий нос, похожий на клюв, впалый подбородок и мерзкий голос. Среди бандитов я его не видел. Наверное, он переоделся.

      – Хорошо, – вновь пространно отозвался Грог и зачем-то посмотрел на меч. – За то время, что я жил в пещере, Олдрич многое мне рассказал. У каждого есть слабое место. Если ударить один раз, но сильно, человек развалится, как старая стена, и сам уже не соберется.

      – Грог, я не хочу, чтобы ты кого-то убивал. Все равно – это люди. Нисмасс будет их судить.

      – А мы будем убегать? Верф, мой учитель как-то раз сказал, что любая жизнь священна до тех пор, пока в безопасности наша собственная.

      – Твой учитель? – Он невольно повысил тон. – Говоришь так, словно гордишься этим.

      – Олдрич многое повидал и разбирается в жизни не хуже, чем твой верховный привелитель.

      – Он некромант, и Виману не ровня!

      Верф схватил белую маску за ремешок и потряс ею у него перед лицом.

      – Прислушники некромантов носят маски отрока не для красоты. Знаешь, что делает ее такой прочной?

      – Заклинания?

      – Да, а еще детские зубы, Грог! И кровь. Ты связался не просто с плохой компанией. Эти люди не ученые и даже не алмеры. Они само зло!

      Молодой воин медленно провел листом лопуха по вспотевшем плечу. На загорелом лице расцвела улыбка. Грог воззрился на него как на дурака. Ни уважения, ни понимания в этом взгляде не было.

      – Хорошо, когда все закончится, можешь его убить.

      Верф опустил обе руки на лысую макушку и застонал. Он словно со стеной разговаривал. Парень верил в себя и еще сильнее в своего жуткого учителя. Прежний Грог чужого авторитета не признавал. От новой порции упреков бывшего наемника спасло слабое бормотание. Они одновременно посмотрели наверх, проследив за источником звуков. Верф раскрыл рот. Грог схватился за меч. На крыше соседнего храма показался человек.

      – Гримбальд!

      Не веря собственным глазам, Верф подбежал к стене. Юноша лежал на крыше храма, свесив сальные пряди. Под глазами горемыки темнели круги. Скорее всего, его разбудили голоса.

      – Я знал, что ты придешь сюда, – произнес Гримбальд, отползая обратно.

      В траву упала старая, деревянная лестница. Верф смекнул, что охотники в летнее время коротали ночь не на земле. Поднявшись на песчаную площадку, он нашел друга рядом с очагом. По краям лежали кипы ветвей и солома. На одной из таких постелей лежал и Гримбальд. Парень вымученно улыбался, держась за обломок стрелы торчавший из левого бока.

      Верф бросился к нему, доставая кривой нож, и распорол рубаху.

      – Грог, он тяжело ранен! Неси мешок!

      – Грог?