Время перемен. Евдокия Краснопеева

и добавила твердо. – Не поеду!

      – Хочу напомнить тебе, Федра, что мы ведем переговоры по Инфосвязи, и все ответы (равно, как и вопросы) становятся доступными к общей перлюстрации.

      – В моих мыслях, словах и предположениях нет того, что я боялась бы произнести публично – на каждом перекрестке и на каждой городской площади. Трибуну только предоставьте – вот уж я запою…

      – Уверена? Смотри, твой кадет уже едва не подавился вчерашней ватрушкой, заслышав нашу беседу. Как думаешь, нам продолжить дебаты? Или выйдешь подышать свежим воздухом для более приватной беседы?

      – А ты согласись, что бряцаешь по Инфосвязи, чтобы не дать мне возможности высказаться.

      – Согласна! Выходи на воздух.

      Против такого откровенного соглашательства крыть нечем, я ободряюще кивнула отроку и вышла на крыльцо.

      Теперь разговор продолжился в формате «закрытого просмотра». Я устроилась в позе завядшего лотоса на крылечке, изобразив на лице безмятежность, а Розалинда перешла на внутреннее вещание.

      – Ты сбрендила, Федра? Сам Прокуратор, лично…

      – Брось, – прервала я пафосные высказывания. – Просто скажи ему, что я ко всему готова.

      – Это не будет правдой, Федра. А строить выполнение миссии на заведомой лжи – непрофессионально. И ты ПОЕДЕШЬ в «Прохладный»! Мессир настроен очень решительно.

      – Никто в мире неспособен заставить меня делать то, чего я не хочу, Необъятная. Неужели ты этого не знаешь? После стольких лет тесного общения?

      – Поэтому я и пытаюсь с тобой договориться, Федра.

      – Не трать красноречия – я не поеду. Если Прокуратор больше мне не доверяет, может назначить официальную проверку под эгидой Совета Соответствия. А добровольно отправиться на «промывку» мозга – не желаю.

      Розалинда утробно заурчала, высказывая свое неудовольствие и несогласие.

      – Ни одного довода «за» не слышу в твоем бурчании. Расслабляющий сон под журчание сладкоречивого психолога, цель которого вытянуть из тебя вещи, которые самому вспоминать стыдно. Смазливые массажисты, готовые выполнить любую твою мыслимую и немыслимую причуду – чтобы потом подробно изложить о ней в рапорте. Препараты, снижающие контроль над мыслями и языком. Все это я прошла, едва достигнув Первой ступени. Думаю, что сегодняшний статус позволяет мне право выбора. И выбор мой – нет!

      – Ты не понимаешь? Говорю чётко… Мессир… Прокуратор… Империи… высказал… желание…

      – Только письменное распоряжение, заверенное Советом Соответствия! – безапелляционно отрезала я.

      Розалинда замолкла, а спустя несколько минут, вернулась к общению и сердито припечатала:

      – Что ж, сама напросилась! Можно решить вопрос и по-другому, используя сложившиеся жизненные обстоятельства.

      Я почти удивилась такому заявлению.

      – Иероним Вседержитель! Уж не о Вынужденном-ли Воздействии ты завела речь, Необъятная? Применительно ко мне! – я развеселилась.

      – Смеёшься? Напрасно. Раньше я тоже