Время перемен. Евдокия Краснопеева

шоковая терапия в начальном периоде заболевания «одуванчиков» может давать весьма положительный эффект. – Я пожала плечами небрежно. – А наша стадия – вообще «предначальная». Как видишь, помогло! Может быть, вылечится – раз и навсегда. – Тараторила я весьма поспешно – «зубы заговаривала», не помогло…

      Несравненная капнула в нужном направлении, сразу вогнав совок познания на полный «штык».

      – Лиенталь? К-12 двойного «Карлика Че»? Это было два года назад. Ты не можешь ничего из этого помнить, Федра. – Тон превратился в «директорско-ректорский».

      Я поморщилась и, нехотя, ответила:

      – Они приходят – воспоминания… непрошенными… иногда … – голос мой набрал силу и закончил зло и твердо. – А уж если в том есть потребность – они приходят всегда! ТО, ЧТО ИМЕЛО СВОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, СОХРАНИТ ЕГО НА ВЕКИ ВЕЧНЫЕ. Восславься, Необъятная!

      Я поставила все доступные мне барьеры на каналы связи, время идет, а я еще не решила главную проблему на сегодня – хватит внеплановых общений! Мотнула головой, отыскивая Теодора. Он все ещё бормотал под нос, перечисляя все мои прегрешения… Надо научить мальчишку излагать свои мысли кратко, а так ему и года не хватит… Мимоходом размышляя о планах своего наставничества, вызвала биль. И, когда тот зашуршал у наших ног, подтолкнула Тео в спину, чтобы загружался.

      Что ж, милашка, почти час времени – не так уж плохо!

      – Я думаю, он – блефует! – сказала я громко.

      – Ты о чем? – поинтересовался отрок настороженно.

      Молодец, конъюнктуру сечёт – есть о чем беспокоится!

      – Ты что-нибудь знаешь о бездействии? – вместо ответа спросила я, мягко отправляя биль в путь.

      Мальчишка немного прибавил в зелени от вновь начавшейся болтанки, Я торопилась и направила машину, минуя проложенные трассы, все воздушные ямы были нашими.

      – Я бы сейчас побездействовал на кровати немножко, – бормотнул он не очень уверенно, – или на травке… всё равно.

      Он ничего не понял.

      – Тео, ты говоришь об отдыхе, о блаженном расслаблении мышц.

      Небесные очи взглянули на меня с проснувшейся в зрачках искрой мысли. Я почти услышала, как закрутились шестерёнки у него в голове. Со скрипом! Но всё же нездоровый цвет его физиономии немного потускнел, указывая, что послушнику удалось отвлечься от своего внутреннего дискомфорта и переключиться на внешние раздражители – то бишь, на меня.

      – Это когда до смерти хочется почесаться, а нельзя?

      Восславься! Наконец-то он въехал в нашу проблему.

      – Молодец, Тео! Теперь копни поглубже.

      Длинные пальца с обкусанными неровно ногтями поскребли макушку сосредоточенно.

      – Когда нечем? – развил он свою тему, должно быть, вполне реально представляя себя с отрезанными руками. Потому что взглянул на свои ладони с внезапно вспыхнувшей паникой.

      – Ещё глубже парень.

      – Куда уж глубже! – возмутился послушник, судорожно стискивая пальцы.

      – Кода НЕЧЕГО, –