Режиссёр смерти: Последний Дебют. Сан Кипари

вкусно готовить».

      «Илона Штуарно

      Фотограф

      28 лет

      Рост около 150 см

      Остроумна, хорошая дедукция и логика. Вспыльчивая и вредная, отчего с ней бывает трудно работать. Обожает спорить и отстаивать свою точку зрения, которую считает единственно правильной.

      Подрабатывает в «Белладонне» и «Некрополе».

      Щурит один глаз. Возможно, врождённый дефект, либо привычка.

      Её часто путают с мальчишкой или ребёнком из-за внешности и низкого роста.

      Обижает господина Лонеро. Есть маленькая вероятность, что она на самом деле испытывает к нему симпатию (по словам Эллы).

      Любит апельсины, мандарины, оранжевый цвет и крепкую выпивку».

      «Сэмюель Лонеро

      Композитор

      17 лет

      Рост 173 см

      Солнечный человек. Добрый, дружелюбный, наивный и чрезмерно невинный. Его легко одурачить и обвести вокруг пальца.

      Трудоголик. Мало спит, ибо страдает бессонницей.

      Любит клубнику и арбуз, а также плавленый сыр (носит с собой тёрку на ручке).

      Приехал из небольшого городка Октавиус. Познал все музыкальные инструменты».

      Остался последний четвёртый этаж: Борис Феодов, Пётр Радов, Ванзет Сидиропуло, Максим Убаюкин и Лебедина Грацозина.

      «Пётр Радов

      Солист, трубач

      27 лет

      Рост 186 см

      Чрезмерно болтлив и активен, любит вставлять в речь иностранные фразочки. Дамы в него влюбляются с первого взгляда, ибо он мастер флирта.

      Обожает бильярд, собак и виски.

      Ходит с тростью ради красоты и эстетики.

      Умеет играть на трубе, пианино и гитаре.

      Курит».

      Закончив расписывать информацию о новых и старых знакомых, он отложил ручку и со вздохом рухнул на постель. Беспокойство не унималось и лишь сильнее било по клокочущему сердцу. Становилось невыносимо больно, страшно; он не понимал, что с ним творится, хотел разобраться в своих опасениях, распутать ком мыслей и внезапно для себя жутко испугался окружающего его одиночества. Рядом не было никого, к кому можно было бы броситься с просьбой отвлечь его, нет ничего, что помогло бы ему в эту трудную минуту обрести покой. Одиночество сильно давило на него, сжигало его изнутри и, в конце концов, заставило свернуться в клубок под одеялом, обнять себя руками и зажмуриться. Как же он сейчас жалок…

      Когда его начало трясти от ужаса, словно по зову в дверь постучались, – пришла Элла, одетая в ночное платьице, к которой он тут же бросился в объятия, как ребёнок к маме.

      – Ах, Стю! Что такое?

      – Извини, я… не важно, – он смутился и, душевно радуясь, отошёл.

      Элла прошла в комнату, закрыла за собой дверь и села на постель.

      – Снова тревожат мысли? – спросила она.

      – Да… – после паузы сдался скрипач и крепко обнял возлюбленную, прижавшись губами к её плечику.

      – Когда же тебя оставят мрачные думы, мой хороший? – она поцеловала его в лобик и погладила по голове. – Всё будет хорошо. Веришь мне?

      – Верю.

      Они