Кукла ходит по земле. Дмитрий Сиротин

нас. Но Игорь Николаич, конечно, все заметил и с осуждающей улыбкой на меня посмотрел. Это только он так может – даже осуждая, улыбаться.

      Я подобрал в итоге все ноты, быстренько их расставил, и мы со Снежаной и другими снова заиграли, она – раздраженно щурясь, я – мысленно посыпая себе голову пеплом: помог, называется! Неуклюжий болван.

      Но нам все равно потом долго хлопали, и Игорь Николаич долго раскланивался и все показывал на нас – на свой оркестр, мол, это все мы, а он ни при чем. Это все мы – и даже я, который уронил все ноты.

      А потом директриса той школы вышла на сцену нас благодарить, у нее еще такое имя странное было – Радуга Леонтьевна… И, пока она говорила, в зале было довольно тихо – видно, ученики эту Радугу боялись, и в тишине я слышал, как за мной странный парень-домрист все повторял про своего ужа:

      – Уж. Уж.

      Помолчит и опять:

      – Уж обыкновенный.

      Бр-р. Может, я совсем сбрендил – и один это слышу? Почему все так спокойно реагируют? Точней, вообще никак. А с другой стороны – как им реагировать? Ну, уж. Ну, обыкновенный. Играет-то парень нормально. Мало ли какие у кого причуды. Кто про ужа повторяет, кто, как Степа, Сивую Маску везде видит. А я, например, моли боюсь. Тем более мы же – творческие люди, а у творческих личностей причуд еще больше. Вот у меня папа, например. Он артист, поэтому прямо очень творческий. Пьеро мне сделал вместе с приятелем-бутафором. Настоящую куклу-марионетку.