Его искушение. Его Девочка (Стокгольмский синдром). Анастасия Леманн

меня надеждой на прощение, но этого не произошло. Мужчина схватил меня за челюсть и до такой боли стиснул ее, что я не могла не то что кричать, а даже дышать. Мне показалось, что она вот-вот хрустнет под его силой.

      – Мне ничего не стоит сейчас сломать тебе челюсть, – он подтвердил мои страхи. – И тогда ты уже не сможешь тявкать на меня, упрямая сука. И пить ты больше уже не сможешь. И заснуть хоть на пару минут. Потому что тебя будет мучить настоящая боль, а не то, на что ты посмела сейчас пожаловаться.

      Я смотрела на него глазами, полными ужаса. Слезы застилали мне обзор, и черная маска Вампира сейчас расплывалась передо мной. Но даже сквозь пелену слез я видела жестокий блеск его глаз.

      – Еще раз забудешься, тварь, и я действительно тебе что-нибудь сломаю, – пригрозил он. – Ясно тебе?

      – Да, Хозяин, – сквозь зубы выдохнула я, сходя с ума от боли.

      – Так-то лучше, – он наконец отпустил меня, но у меня продолжала раскалываться голова от его захвата. – А теперь… ты знаешь что следует за каждым твоим проступком?

      Да, черт возьми, я знаю. Это урод порежет меня. Но у меня так болела голова, что перспектива получить еще одно ножевое ранение теперь была незначительной.

      – Да, Хозяин, – шептала я. – Я должна искупить его кровью.

      – Все верно, – победно заявил он. – А теперь докажи что ты действительно во всем будешь мне послушной. Высуни язык.

      Нет! Только не это! Он порежет мне язык? А если… он его отрежет вовсе?

      – Пожалуйста, Хозяин, – ко мне снова стала подкрадываться истерика, – вы ведь не отрежете его? Умоляю! Только не отрезайте совсем!

      – Открой. Рот. – Он четко разделил каждое слово приказным тоном.

      Может не подчиниться? Что хуже: сломанная челюсть или отрезанный язык?

      Нет! О чем я думаю! Абсолютно все нестерпимо больно. Я совершенно точно умру, если этот урод выберет любой вариант. Я истеку кровью или не смогу с этого момента даже пить самостоятельно. Я должна его уговорить! Должна вымолить прощение!

      Однако моя пауза затянулась. Я была напугана дальше некуда, и жертвенно открыла рот. Я надеялась, что смогу изменить что-нибудь в последнюю секунду, хотя умом понимала, что нет.

      – Высуни язык, – приказал он.

      Я обреченно подчинилась. У меня нет вариантов, разве что сделать себе еще хуже.

      Вампир хищно оскалился, а затем резко полоснул меня лезвием по языку.

      Я завыла и тут же зарыдала. Как же больно! Это невыносимо! Я не смогу его переиграть! Я умру тут в муках!

      Кровь заполнила мой рот, и мое горло сжалось. Организм противился. Но тут Вампир притянул меня к себе. Коснулся губами моих губ. Затем властно раскрыл их и проник внутрь своим языком.

      Я все еще выла от боли и рыдала, но крови во рту стало меньше. Этот псих буквально слизывал ее своим языком. Меня же вдруг заколотило в судорогах.

      Я снова потеряла контроль над собственным телом, а также меркло сознание.

      Я не заметила как этот ублюдок закончил поцелуй, но почувствовала что-то холодное на своих губах.

      Эмалированная