Ходила младёшенька по борочку. Вера Евгеньевна Мосова

Только обмолвилась, что недалеко от рынка живёт.

      – Фамилию того доктора не знаешь?

      Николка призадумался.

      – Она называла, да я запамятовал. Иноверцев? …Иноходцев? …Иноземцев? Знать-то, Иноземцев!

      – Ну, спасибо тебе, мил человек! Большую радость ты нам принёс! – сердечно благодарил парня Прохор.

      – Надо срочно ехать за Любашей! – сказал Иван.

      – Погоди, не пори горячку, – остановил его отец. – Ты же слышал – она работает! Люди на неё рассчитывают. Значит, домой сейчас она всё равно не поедет. Да и нам не до того, покос впереди. Вот управимся со всеми делами, тогда и поедешь.

      – И то, правда, Ванечка! – сказала Тюша. – Главное, что Любушка жива-здорова, у меня теперь хоть сердце на месте.

      Анфиса молча утирала слёзы. Маруся смотрела на Тюшу и радовалась за неё. Она не представляла, как смогла бы пережить потерю любого из своих детей.

      Николка попрощался и, пристально поглядев на Марусю, ушёл. Все с благодарностью смотрели ему вслед. Добрая весть слегка ошарашила их.

      Парень шёл и думал о Марусе. С тех пор как сестра его старшая привела в дом Сану Кузнецова, это имя частенько там поминалось. Николка был ещё мальцом, когда Маруся сбежала от первого мужа. Василко сказывал ему по секрету, дескать, слыхал, как взрослые судачили, будто избил её плетью Сано-то, вот она с его братом и уехала. А он протрезвел, да поздно уже – нет её. Не простила, видать. Молодец! Есть в ней что-то такое, чему Николай никак не мог найти объяснения. Вот сейчас она не проронила ни слова, а он исподволь наблюдал за ней и ощущал в этой женщине какую-то притягательную силу. А в чём она, та сила? В загадочности, что скрыта за её молчанием? Во внимательном взгляде её глубоких глаз? Трудно сказать. Казалось, во всей её фигуре, осанке, наклоне головы чувствовалось какое-то внутреннее достоинство. Нет, не ровня ей Сано! Не такой человек должен быть рядом с ней.

      А Сано и лёгок на помине. Только Николай вошёл к себе во двор, тот, пошатываясь, вывалися из избы.

      – И где ты шляешься, бездельник? – спросил зять заплетающимся языком.

      – А я у Беловых был! С Марусей твоей виделся! – дерзко ответил Николай.

      С некоторых пор Сано стал сильно раздражать его своим стремлением показать, что он тут хозяин. А какой он хозяин? Примак! Пока мать была жива, зятёк помалкивал, а теперь совсем распоясался. Особенно, когда выпьет.

      – Маруся? – наконец до пьяного сознания Саны дошло, что сказал ему Николка. – Она приехала?

      – Да она давно уж тут живёт со всем своим выводком! – раздался голос Татьяны, вышедшей на крыльцо. – Корчит из себя не знамо кого! Тоже мне, барыня выискалась!

      – А я пошто не знаю? – пошатываясь, спросил Сано.

      – А тебе знать необязательно! – отрезала жена.

      – Как это необязательно? У меня там …сын! …Два сына! – поднял он вверх два пальца.

      – У тебя их тут полон дом, а там – Егоровы сыны! И угомонись уже, не то Прохор Степаныч мигом тебя