Хроники Моокрогга. Изнанка Тьмы. Том 2. Яна Богданова

и то не всем.

      – А кто вообще определяет, какому магу быть светлым, а какому – темным? Совет вашей гильдии? Или испытания какие?

      – Родство со Стороной приходит само, инстинктивно. Просто к какой-то легче обращаться.

      – И ни от чего не зависит?

      – Считается, что нет, но косвенно влияет место рождения. Чем больше вокруг искажений пространства или магических аномалий – тем выше вероятность, что маг будет темным. Северяне в большинстве своем выбирают Сторону Тьмы, хотя есть и исключения. Но это не система и влиять на выбор невозможно.

      – А какая вообще разница между всеми магами?

      – Очевидная. Светлый маг – благодетель, а темный – злодей. Это тебе скажет любой землепашец.

      Кевлара засмеялась и беззаботно толкнула меня локтем под ребро, сбив пасс:

      – А ты как считаешь?

      Я только неслышно вздохнул, быстро перехватив заклинание другой рукой, пока не развеялось:

      – Считаю, что разница не такая и большая, разве что с технической точки зрения. Остальное – стереотипы, которые будут существовать до тех пор, пока кому-то их существование выгодно.

      – А чем некромант отличается от других темных магов?

      – Тем, что с меньшими затратами энергии манипулирует свойствами неживой материи. Это истинно и для таких, как я, и для классиков, которые специализируются на поднятии мертвых и контакте с их духами.

      – Выходит, что урожденный с духами не умеет?

      – Умеет, но обычно такой мелочью не занимается. На это есть классики.

      – Получается, классический некромант – не боевой практик? – неподдельно изумилась девушка.

      – За редким исключением – нет. Он связующая нить между этим и Сопредельным миром, Голос Смерти. Конечно, это не значит, что тот же артэ Даксар позволит схарчить себя без соли: он классик, притом больше занимающийся теоретической магией, но при этом знает немало неприятных арканов и может испортить жизнь любому противнику. А то и посмертие. Но если кому-то понадобится разогнать стаю гулей или надрать хвост выверне – наймут скорее меня, чем его. А вот для допроса невовремя почившего свидетеля суд первым делом позовет классика.

      – Я думала, все маги боевые, – покачала головой Кевлара.

      – Особенно целители, – поддакнул я.

      Девушка смущенно потеребила русую косу и хихикнула, очевидно, представив Раллею, пучком лебеды отбивающуюся от упырей.

      – В совете есть пример классического некроманта и при этом великолепного боевого практика – магистр Ксниил, – я сменил жест, отчаявшись заполучить отзыв при помощи канонического заклятия. – Но он то самое исключение, да и вообще с долей нечеловеческой крови, а это дарит немного другие возможности. У него потрясающая техника фехтования, хотя за меч берется редко.

      – Ха! А я же его помню, он на ристалище в Ингероле был! И на арене, и в судьях сидел. А ты откуда знаешь?

      – Он преподает в хувнтонской Школе Магии, я там учился.

      – Пошел туда, потому что хотел стать таким, как он?

      – Ну