Хроники Моокрогга. Изнанка Тьмы. Том 2. Яна Богданова

древние стволы, изредка взблескивая проплешинами содранной коры. Под копытами глухо чавкала гнилая листва, то тут, то там мелькали разноцветные шляпки грибов, хороводом уводящие куда-то в чащу, свивающиеся загадочными узорами, дразняще мелькающие на прогалинах. Будь на моем месте какой-нибудь заядлый грибник – уже бы потерял голову от восторга. Я же наоборот старался держаться от подозрительного «урожая» подальше – под моим пристальным взглядом грибы начинали легонько покачиваться, будто от ветра. Вот только дуть этот ветер должен под землей…

      Скьяффирд вопросительно фыркнул, остановившись на развилке, я прислушался к своим ощущениям и уверенно направил коня на восток. Грибные места закончились, мелькнули клочки ягодников, дохнуло болотной тиной, а потом лес внезапно расступился и в глаза сверкнуло жидким лунным серебром. Криница, питающаяся несколькими родниками. Поверхность казалась шелковой, бело-серебристой от энергии, кончики пальцев пощипывало даже отсюда. Я оставил коня на краю полянки, осторожно приблизился к воде, еще раз прислушался к ощущениям. Где-то под землей родник сплетается с энергетической жилой, а то и не одной, судя по интенсивности свечения. Скорее всего через какое-то время привлекательная криничка переродится во что-то менее сговорчивое и однозначно более активное, но пока что можно попробовать воспользоваться неожиданным подарком Случая. Я сел на берегу, поджав ноги, медленно впустил струйку энергии в свой резерв. Кажется, ничего опасного… Закрыл глаза и постарался отстраниться от всего, что связывало меня с этим миром.

      Сколько прошло времени – сразу и не скажешь, но созвездия заметно поблекли и сдвинулись, а небо на востоке уже начало понемногу выцветать. Резерв наполнился хорошо если на треть, но и то хлеб. Повезло, что пришлось иметь дело даже не со Стихией, а с растворенной в ней чужеродной энергией – криница выступила скорее накопителем, чем источником оной. Я встал и поморщился, пытаясь размять затекшие конечности. Вот за что не люблю медитации, так это за ощущение общего одеревенения организма после! Какой уж тут бой, на ногах бы устоять! Стоило этой мысли кое-как оформиться в голове, как Судьба тут же решила подгадить.

      – Эй, человек, убирайся отсюда или пожалеешь! – раздался чей-то сварливый голос.

      Скьяффирд пренебрежительно фыркнул. Я выхватил нож и уставился на два мерцающих сиреневым кругляша. Очевидно – глаза. Остального видно не было, но вне всяких сомнений где-то там, в темноте, прятался рот и то, на чем он расположен. Кого это, интересно, мракобесы принесли?

      Будто в ответ на мой немой вопрос в кустах зашуршало, к паре глаз прибавилась кудлатая голова в синей остроконечной шапочке, коренастое туловище, затянутое в синий же камзол, и короткие ноги в щегольских сапожках, черных, как и штаны мехом наружу. Острые ушки настороженно вертелись, описывая почти полные круги. Существо, ростом едва ли мне по пояс, держало в цепких лапках кирку, за спиной угадывались контуры мешка и лопаты. Недружелюбный незнакомец остановился напротив, сиреневые глаза прищурились, потом медленно